Панорама

 

С детства нам твердили, что после денег обязательно нужно мыть руки, так как они очень грязные. Теперь, пожалуй, водой и мылом не ограничишься. Шведские и британские дерматологи подвергли новую валюту евро тщательному исследованию в лабораторных условиях. Причиной столь пристального внимания послужило сильное раздражение кожного покрова у одного банковского служащего, имевшего доступ к евро. Выяснилось, что в сплаве монет достоинством в 1 и 2 евро содержится слишком большая доля никеля. Человеку, склонному к аллергическим реакциям, а особенно ребенку, достаточно пять минут подержать такую денежку в руках, чтобы у него на радость антиглобалистам появились зуд и экзема.


 

За удовольствия, как известно, надо платить. В том числе и за такси. Когда в кошельке пусто, а час расплаты уже наступил, пассажир может повести себя крайне не адекватно. Например, выскочить из машины, залезть на высокое дерево и начать бросать бананы в разгневанного таксиста. Именно так повел себя житель Польши, отказавшийся заплатить бразильскому таксисту один американский доллар. Чтобы снять пассажира с дерева, была вызвана пожарная команда во главе с психологом, который в течение двух часов уговаривал его спуститься на землю. Наконец раздраженные пожарники пригрозили смутьяну выслать счет уже на сумму 4300 американских долларов за проведение спасательной операции, если тот не слезет с растительности.


 

Где война — там проблемы. На этот раз проблема встала перед Национальным банком Кабула. Инфляция в этой стране выросла за последнее время до таких масштабов, что напечатанные афгани стало просто негде хранить. У банка уже не хватает сейфов, и его работники просто складывают пачки денег штабелями у стены. О нормальной охране нет и речи. А с другой стороны, стоит ли охранять? Стопка афганской валюты, равноценная $100 США, весит более семи килограммов, так что далеко не каждый грабитель в состоянии будет вынести из банка хоть сколько-нибудь значительную сумму.


 

По последним данным опросов Gallup Media, журнал «Огонек» предпочитают брюнеты и седовласые люди. И это не странно, ведь седыми бывают только умудренные жизнью люди, а брюнетам, если верить психологам, свойственна активная жизненная позиция.


 

Никого уже не удивишь тем, что некоторые классические произведения получили сегодня современную интерпретацию. Случай, произошедший недавно в Лас-Вегасе, смахивает на сюжет пушкинской «Метели». Оказавшись в столице развлечений, 21-летний английский студент познакомился с симпатичной австралийской девушкой. Они весело провели время и тут же поженились. После чего разъехались по домам. В Англии молодой человек обо всем рассказал своей настоящей невесте, та потребовала немедленного развода, но у парня от теперешней законной супруги сохранилось только регистрационное свидетельство с ее именем и фамилией. Так и остался студент без невесты и с неопознанной женой.


 

Он ненавидел диктофоны. «Рюмку выпьешь, расскажешь анекдот — наутро в газетке полоса. Кто-то, значит, в морду с плеча подсунул машинку. Подслушал, но выдал за интервью. Эк-склю-юзив!»

А месяца полтора назад, наплевав на прогнозы врачей «подняться уже не сможет, полголовы залито кровью», звонит: «Рука не работает, подиктовал бы, у тебя есть машинка?»

Я купил батарейки, примчался в академгородок. Он лежал на специальной кровати, казалось, недвижимый. Вдруг поднялся, глаза загорелись: «Давай смотреть кино! Американское, с кучей «Оскаров»! Про Штрауса! Я, в Игарку сосланный, пацаном еще был, когда его туда чудом привезли. Иду, мечтаю: рубль найти бы. И чо ты думаешь? — нахожу ведь! Сколько раз с той поры смотрю и смотрю...»

И мы стали смотреть. И под колдовские вальсы он плакал и в сотый раз восклицал, глядя на любимую женщину композитора-классика: «Блядские глаза! Какие блядские глаза!..» Но так же вдруг и остановил: «Давай-ка поработаем!» Я подумал: о чем будет говорить в такой момент один из последних, несмотря ни на что не предавших свое беспартийное нутро русских деревенщиков? О себе? О России?.. Он закрыл глаза. Помолчал. Заулыбался. И стал рассказывать давным-давно заявленную в «Новом мире» повесть — об уральском друге-спаниеле. О том, какие уши у него были, какое сердце и как бесконечно талантлив он был и предан хозяину...

В горле запершило, я едва не выронил диктофон (двумя днями раньше у нас с женой на руках умер от инфаркта наш спаниель Тим...).

Через полчаса чувствую — он заскучал. «А пойдем-ка, — говорит, — прогуляемся!» Встал, оделся, опершись на палку. «Мы наверх!» — крикнул супруге и повел меня в коридор, на площадку...

Марья Семеновна тут же выбежала за нами, и я слышал, слышал, слышал ее дыхание, пока мы — ступень за ступенью — не преодолели наконец один лестничный пролет и не спустились обратно.

— Ну вот, — выдохнула любимая женщина писателя-классика, — это — наш Эверест.

Дома он захотел послушать то, что надиктовал. Послушав, разнервничался: «Нет, не то, не мое! Сам буду писать, если Бог даст...»

Он не переносил малейшей фальши. В литературе, в дружбе, в политике, с которой вынужден был иногда вступать в весьма непростые взаимоотношения. Очень резкое письмо направил Ельцину перед приездом того в Овсянку. И — доподлинно знаю — много еще нелицеприятного собирался наговорить. Но, усевшись друг против друга в деревенской библиотеке — два седовласых, все понимающих мужика, — минут десять провели они в полном молчании. Наконец, хозяин заметил гостю: «Не по-русски как-то сидим... Может, по рюмке?» Охрана засуетилась, фирменную бутыль притаранила, выпили... После чего он, недоуменно перекатывая языком обычную воду, опять предложил: «По второй? Только моей!» — и потянулся под стол за припасенным.

Когда, посадив по рябинке, пошли к Енисею и Борис Николаевич, сунув руки в брюки, затянул «рябину кудрявую», кто-то из сопровождающих шепнул коллеге: «Иной раз, чтоб объясниться, и слов не надо».

И с Богом отношения его простыми не были. Он страшно радовался, когда в новенькой овсянской церквушке ударили в колокола. Он же, говорят, и покаялся совсем недавно: «Грешен — атеист...»

Впрочем, это касалось только лично его. Нас же всех (и не только его почитателей) самым непосредственным образом касается теперь другое: никогда ничего больше Виктор Петрович Астафьев уже не напишет...

Золик МИЛЬМАН
собкор «Огонька». Красноярск

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...