Россия пытается бороться с так называемыми мерами «зеленого» и «углеродного» протекционизма уже на протяжении последних двух лет, формируя вокруг себя круг сомышленников преимущественно из числа стран БРИКС, также отличающихся высокими показателями в области углеродоемкости экспортной продукции (см. “Ъ” от 26 марта 2012 года). Впрочем, даже Китай уже начал активную работу на этом направлении. Так, по данным отчета, оценивающего углеродную интенсивность российского экспорта и анализа рисков в связи с введением обязательной углеродной отчетности в Великобритании и других странах ЕС, подготовленного Программой развития ООН и представленного в Москве несколько недель назад, КНР «отдает высокий приоритет исчерпывающей, точной отчетности о парниковых эмиссиях в масштабе всей экономики с тем, чтобы отслеживать прогресс в снижении выбросов, разрабатывать и осуществлять политику смягчения последствий изменения климата». Так, начиная с 2011 года показатель углеродоемкости в Китае занимает более важное место, чем показатель энергоемкости, говорится в отчете.
«Засидевшись на углеводородной трубе, мы действительно упустили новый тренд — развитие “зеленой” экономики, основанной на новых “зеленых” технологиях и “зеленых” источниках энергии. Оказалось, что за то время, пока к нам сыпались нефтедоллары, мы грезили о мировом лидерстве и вдохновлялись имперскими идеями, наши соседи слева и справа создали новые сектора экономики, которым нефть и газ не нужны и которые оттесняют традиционные, углеродоемкие сектора на задворки»,— полагает глава рабочей группы по климату экологического комитета РСПП Михаил Юлкин. По мнению эксперта, теперь на мировом рынке конкурировать придется не только в плоскости «цена-качество», но и в плоскости «углеродоемкость—климатическая ответственность». «Причем эту конкуренцию во многих других странах активно поддерживает государство, а у нас государство от этих вопросов самоустранилось, не взяв на себя никаких обязательств в рамках второго периода Киотского протокола, оставшись в нем только для того, чтобы тормозить переговорный процесс»,— уверен господин Юлкин.