Станислав Каракаш, директор Центрального выставочного зала Манеж:
— В том, что мы отчасти выступили в роли меценатов, нет ничего удивительного: мы все-таки государственный выставочный зал. Вырученные за прошлые ярмарки деньги мы вкладываем в сам Манеж (ремонт, оборудование), мы не собираем на них свою коллекцию. Любая ярмарка является формой меценатства: на "Арт-Москве" деньги вкладывают Василий Бычков и Марат Гельман, а реализуют они тоже некоммерческие проекты. Разницы никакой. Мы же организовали несколько нормальных ярмарок и продавали там то, что продается. Но галереи радикальные, современные, хорошие работают все-таки не так, как простые, где повесил картинку и все. Они работают сложнее: у них есть какая-то коммерческая часть, но имидж они зарабатывают на некоммерческих проектах. Мы дали им возможность организовать здесь некоммерческие проекты в надежде на то, что наша экономическая жизнь улучшится и в какой-то момент они смогут платить за участие. А потом, некоммерческие проекты работают на имидж самой ярмарки. Зритель ведь не знает, кто за что платил, и, в сущности, ему это все равно. Главное — интересно или неинтересно.
Вильям Мейланд, художественный директор "Арт-Манежа":
— Преобладание некоммерческих проектов на нынешнем "Арт-Манеже" — это ситуация этого года, точно. Многие галереи, заплатив аванс, не смогли потребовать у спонсоров денег на остальное, потому что их просто не было. И Манеж пошел навстречу не только некоммерческим проектам, но и всем остальным галереям, которые не смогли полностью заплатить,— а как быть иначе. А потом, многие галереи, если вы заметили, изменились в лучшую сторону. Вот была совершенно безнадежная украинская галерея "Арт-Союз", а в этом году они привезли лучших киевских абстракционистов, я просто сказал им: "Не привезете хорошего, не будет вам ничего".
Что касается "международного" статуса ярмарки, то Украина ведь теперь тоже зарубежье. Приглашать западные галереи всегда тяжело, а в этом году тем более: кто сейчас к нам поедет. Я сам лично привез в Москву Бригитту Шенк из Кельна; галерея Алена Блонделя, действительно, из Парижа, а то, что он выставляет Ивана Лубенникова,--- дело его личного вкуса. С остальными иностранцами сложнее. Поэтому мы пошли на другую крайность: облегчилась экспозиция, нет этой вязкой живописи, появился воздух, и этот воздух для всех, общий воздух.
Андрей Ерофеев, директор коллекции современного искусства музея-заповедника "Царицыно", куратор выставки Ильи Кабакова:
— "Арт-Манеж" становится похож на интернациональные ярмарки типа ярмарки в "Гран-пале" в Париже. Эти ярмарки представляют художников не актуальных, но не обязательно плохих. На них показывается салонное искусство в исходном понятии, то есть картинки, которые можно повесить над диваном. Это очень важный, по-моему, критерий: можно искусство повесить над диваном или нельзя. На таких ярмарках показывается то, что можно. И хотя на "Арт-Манеже" неожиданно оказалось довольно много по-настоящему актуальных художников, ярмарка по-прежнему находится внутри салонной проблематики. Но с людьми, которые делают эту ярмарку, можно договариваться: и в терминах, и во всем остальном; с ними можно работать. Они признают Кабакова — это очень важно. Они понимают, что это не мальчик, а национальное достояние. Даже в бухгалтерии Манежа знают, кто такой Кабаков,— меня это поразило. То, что нонпрофитных проектов много, мне кажется нормальным. Рынок скукожился, никто ничего не покупает. А здесь представлены лучшие образцы, которые можно не покупать, но посмотреть, как на ВДНХ. Странно только то, что у нас одни и те же художники представлены и на "Арт-Манеже", и на конкурирующей "Арт-Москве". Конкуренция этих двух ярмарок, как я понимаю,— это схватка двух финансовых кланов, а эстетически различия между ними сейчас не проявлены. Раньше они были заметнее.
Ирина Алпатова, директор Центра современного искусства Сороса:
— Несмотря на все баталии, которые происходили вокруг того, можно или нет выставлять Илью Кабакова на "Арт-Манеже", мне кажется, что выставка и ярмарка получилась. Для меня было удовольствием видеть такое обилие некоммерческих проектов. Неожиданно ярмарка показала единение сил в нашем искусстве.
Игорь Ильницкий, директор галереи из Феодосии:
— Мы участвовали в "Арт-Салоне" (дочернее мероприятие "Арт-Манежа".— Ъ), а теперь решили попробовать и здесь. Но организация оставляет желать лучшего. И здесь нет никакой разницы, коммерческое или некоммерческое искусство. Мы оплатили стоимость бокса — 180 тыс. рублей, а обслуживания никакого. Поэтому наше дальнейшее участие под вопросом, хотя Россия, Москва нам очень интересны.
Сергей Тарабаров, владелец галереи "Дар":
— Почему мы не участвуем в этой ярмарке? Да из-за неразберихи. Нам сказали, что никаких некоммерческих проектов не будет. А теперь выясняется, что их большая часть. Но, в принципе, мы еще в прошлом году решили взять паузу, поскольку на прошлой ярмарке было очень много недоразумений. И концептуального характера. Надо посмотреть, как будет сейчас, но уже с первого взгляда видно, что все стало значительно лучше.
Павел Хорошилов, заместитель министра культуры РФ:
— Первое впечатление — лучше, чем в прошлом году. Ярмарка оставляет очень ностальгическое ощущение, чего раньше никогда не случалось. Много хороших художников, которых давно не было видно,— Чубаров, Сережа Шерстюк, Рогинский. И, конечно, Кабаков. Все это надо обязательно посмотреть. Собираюсь ли я что-то купить? Я больше всего люблю фотографию и, может быть, купил бы для себя две-три работы Юрия Роста и всего Игоря Мухина. Очень рекомендую.
Андрей Бартенев, модельер-авангардист:
— Приятно, что я встретил здесь огромное количество своих друзей. А из того, что выставлено,— мне очень понравился объект Константина Звездочетова (мозаика, которая показывалась на кассельской "Документе".— Ъ) и еще какие-то пленки со стереоскопическими изображениями. Есть вещи приятные, с юмором. Раньше на ярмарки я не ходил. А вообще я думаю, что если есть событие, то мясо потом нарастет.
Андрей Монастырский, художник-концептуалист:
— Я первый раз на ярмарке вообще и не могу сказать, лучше она или хуже других. Но мне здесь интересно.