Почему современный мир не может обойтись без "юстиции без границ", корреспонденту "Ъ" СЕРГЕЮ СТРОКАНЮ объяснил директор отдела Международного правосудия Human rights Watch РИЧАРД ДИКЕР.
— Через десять лет после создания Международного уголовного суда в мире не утихают страсти по поводу его создания. Разделяете ли вы пессимизм тех, кто считает, что идея "юстиции без границ" провалилась?
— Вовсе нет. Десять лет назад трудно было поверить, что МУС станет столь значимым институтом современного мира. То, что происходит сегодня, десятилетие назад показалось бы научной фантастикой. Разве тогда кто-то мог представить, что однажды в Сирии будут идти демонстрации под лозунгами "Асада в Гаагу!". Создание МУС породило надежды на торжество правосудия, которые в ряде случаев оправдались.
В соответствии с возлагаемыми на него надеждами сегодня этот орган занимается самыми серьезными преступлениями. В то же время, учитывая мандат МУС и трудности привлечения к ответу за преступления против человечности, неудивительно, что в своей работе МУС сталкивается с проблемами. Не имея собственных полицейских сил, суд вынужден полагаться на национальные правительства, добиваясь ареста подозреваемых, а это создает задержки и неопределенность в осуществлении правосудия.
— Тем не менее сегодня, как и десять лет назад, многие по-прежнему обвиняют МУС в двойных стандартах...
— Некоторые могущественные государства, которые поначалу выступают за торжество международного правосудия и инициируют создание трибуналов, используя механизм СБ ООН, затем как ни в чем не бывало могут резко отшатнуться от суда, если политические обстоятельства изменятся.
Более того, суд является юридическим институтом, который вынужден работать в условиях крайне политизированного "геополитического пейзажа". В этих условиях, которые созданы отнюдь не судом, правосудие страдает от серьезных издержек, учитывая, что более сильные державы пытаются избавить себя и свои "государства-клиенты" от ответственности перед МУС.
В частности, ни Россия, ни США, ни Китай не ратифицировали Статут МУС. Сегодня они используют свой статус постоянных членов СБ ООН, чтобы выгородить Сирию, Израиль или Шри-Ланку.
— Тем не менее можно ли говорить о том, что сама юстиция без границ, которая пытается действовать независимо, сумела избежать избирательности?
— Международный суд по бывшей Югославии (МТБЮ) привлек к ответу бывших боснийских официальных лиц, сербов, хорватов, македонцев и косовских албанцев. Суд применил свой мандат по отношению ко всем сторонам конфликта. Впрочем, международная юстиция в самом деле действует избирательно, поскольку ее юрисдикция не распространяется на государства, которые не присоединились к договору МУС. Но это проблема самих этих государств, а не международного правосудия.
— Какими, по вашему мнению, стали главные достижения международной юстиции за последние десять лет. Можете ли вы доказать, что это в самом деле реально работающий механизм?
— Расследование и привлечение к ответу за преступления против человечности очень непросты. Главным безусловным достижением стали инициирование расследования и выдача ордера на арест виновных в таких преступлениях, совершенных в ходе самых ужасных конфликтов, какие только можно себе представить, включая Дарфур и Конго.
МУС завершил свой первый процесс и движется к завершению второго, демонстрируя, что, несмотря на трудности, механизм международного правосудия работает. Жертвы совершенных преступлений принимали участие в слушаниях через своих представителей на процессе. Это помогло сократить дистанцию между судом и теми группами населения, которые больше всего пострадали от преступлений против человечности.
— Многие считают, что альтернативой Международному уголовному суду могла бы стать более эффективная работа национальных систем правосудия. Может ли возникнуть ситуация, когда необходимость в МУС отпадет?
— Международный уголовный суд всегда пытался позиционировать себя как суд "последней инстанции". Его задача — вступать в дело только в тех случаях, когда национальные правительства не могут или не хотят делать свою работу. К сожалению, безнаказанность встречается сплошь и рядом, поэтому вряд ли в обозримом будущем возникнет ситуация, когда необходимость в МУС отпадет.
Мы надеемся, что работа суда повысит интерес национальных правительств к проведению подобных процессов. Со временем это должно снизить необходимость того, чтобы для наказания виновных в преступлениях против человечности в ситуацию включался МУС.