Церемония вручения "Золотой маски" прошла. То, что ей предшествовало, то есть сам фестиваль "Золотая маска", был в этом году интереснее и содержательнее, чем процесс оглашения имен награжденных.
Репутация премии
Результатами решений жюри театральная тусовка из года в год недовольна. Иногда — активно недовольна, иногда — снисходительно недовольна. Любое жюри, как известно, для того и существует, чтобы прочие могли возмущаться его слепотой и ангажированностью. Вообще, кажется очевидным, что год от года идея соревновательности для "Маски" отходит на второй план. Хотя обойденные наградой по-прежнему искренне обижаются, что свидетельствует о ее престиже.
Ясно уже, что ни в отборе номинантов, ни в выборе победителей в условиях российских просторов и нынешних околотеатральных нравов не удастся прийти ни к какой-либо объективности, ни к спокойному приятию чужого мнения. Даже тайна решения блюдется менее строго, чем в первые годы существования премии, когда всем очень нравилось равняться на "Оскар" и дрожащими руками рвать конверты. Короче говоря, сам фестиваль (в нем на этот раз участвовало 40 спектаклей из 12 городов), то есть редкая возможность за короткое время увидеть много разного театра, становится не менее важен и более интересен, чем интрига конкурса, правила которого никак не устоятся, и чем его заключительная церемония, которая не имеет ни постоянного места, ни стабильного настроя.
Церемония
Год на год не приходится. В прошлом году в Большом театре она была короткой и торжественной. Нынешняя, в Малом, тоже почти уложилась в два часа, но не была ни праздничной, ни захватывающей. Многих лауреатов в зале не оказалось. Домашние заготовки вручающих оказались не смешными, вставные номера — формальными, а общий дух — вялым. Самую большую порцию аплодисментов получил питерский актер Игорь Дмитриев, вручавший "Маски" в неинтересных опереточных номинациях. Он излучал добродушие, пританцовывал, действительно непринужденно шутил, в том числе и над постановщиками церемонии. Увидев подслеповатые черно-белые изображения номинантов, которые едва высвечивались на экране в глубине неизвестно зачем раздетой догола сцены, Дмитриев назвал картинки "темной мутотенью" и предположил, что москвичам не известно об изобретении цветной фотографии. Кто-то потом справедливо предложил оставить актера в Москве и предложить ему впредь заниматься "масочной" церемонией — выйдет веселее и более точно по жанру.
Скомканность действия сделала заметными закулисные обиды, которые выглядели почему-то острее, чем радость победителей. Юрий Любимов не дождался вручения ему награды "За честь и достоинство" и покинул театр. Лев Додин, получая "Маску" за режиссерскую работу, недвусмысленно намекнул, что вообще-то наградить следовало спектакль в целом, а режиссуры отдельно от труппы не бывает. Еще Олег Табаков явно неохотно поднялся на сцену за лаврами спектаклю своего театра "Комната смеха"; очевидно, он рассчитывал победить как актер, а не как продюсер. В общем, расходился народ без всякого удовольствия.
Организация
Организаторов фестивалей хвалят обычно тогда, когда больше в похвалу сказать нечего. Но в случае с "Маской" ее дирекции нужно всерьез отдать должное: в России это не только самый крупный национальный театральный фестиваль, но и наилучшим образом организованный фестиваль. А может быть, и не только в России. Во всяком случае, так кажется со стороны. Очевидно, что команда "Маски" во главе с Эдуардом Бояковым — на сегодня самый работоспособный и эффективный фестивальный центр в стране. Чтобы понять масштаб возможностей "Маски", достаточно было посетить спектакль "Чевенгур" питерского Малого драматического театра. Его показывали в выставочном павильоне "Сокольники", супернетеатральном пространстве, где-то в лесу. Как удалось вовремя доставить зрителей в эту глухомань, удовлетворить все запросы изнеженного всемирной славой театра да еще выполнить все технические требования постановки, где полдействия связано с водой и огнем, просто непонятно. Поднять и вывезти в Москву балет Мариинского театра или Новосибирскую оперу, видимо, было не намного легче. Еще семинары для студентов, мастер-классы, офф-программа спектаклей "Russian Case" (а это еще полтора десятка спектаклей, не участвующих в конкурсе) для зарубежных продюсеров,— пожалуй, наблюдался даже избыток содержательных мероприятий, от которого к концу уже голова шла кругом. Но нет худа без добра: о том, что в стране прошли президентские выборы, фестивальная публика вспомнила только тогда, когда устала ругать жюри.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ