Вчера вечером балетом Дмитрия Брянцева "Призрачный бал" в Московском музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко открылся Российский театральный фестиваль "Золотая маска". Торжественными церемониями первый фестивальный вечер отмечен не был: все внимание организаторов обращено к вечеру последнему — 25 марта в Малом театре будут названы имена лауреатов Национальной театральной премии "Золотая маска".
В своем кругу
В ранг национальной премии "Золотую маску" возвели сами ее организаторы. Однако этот статус, можно сказать, просто свалился к ним в руки: до сих пор в России не было театральной награды, которая могла бы претендовать на столь амбициозное самоназвание (государственная премия, традиционно присуждаемая чаще всего "по разнарядкам", в данном случае в счет не идет). Конечно, идея фестиваля лучших спектаклей страны, по итогам которого можно было бы выбрать лучших из лучших, и раньше посещала самые светлые театральные умы. Но громоздкость и неповоротливость театральной машины, помноженная на нехватку средств, сдерживала все благие начинания.
Однако недостатка в театральных премиях Москва в последние годы не испытывала. Дело дошло до курьезов: оказалось, например, что существует две премии имени Станиславского, а некоторые награды присуждаются неизвестно кем и неизвестно, от чьего имени. На этом фоне решение Союза театральных деятелей учредить "Золотую маску Москвы" выглядело рискованным.
Когда околотеатральное общественное мнение с редким для этого специфического социального института единодушием признало опыт "Маски" удачным, даже учредители премии, кажется, были приятно удивлены. А успех, между тем, зиждился не только на удачно проведенной и показанной затем по телевидению церемонии награждения, не только на несомненном авторитете каждого из лауреатов (ими год назад стали спектакль Валерия Фокина "Нумер в гостинице города NN", режиссер Петр Фоменко, актеры Наталья Тенякова и Александр Феклистов, художник Сергей Бархин, дирижер Евгений Колобов, а в номинации "Честь и достоинство" — Галина Уланова), не только на демократичности отбора номинантов (они определялись анкетным опросом москвичей — членов СТД), но и профессионализмом жюри: в его составе не было ни чиновников, ни деятелей культуры вообще, ни спонсоров. Только режиссеры, актеры и критики. "Лучшие сапоги те, которые похвалит другой сапожник", — эти слова, сказанные при получении премии Александром Феклистовым, понравилась и запомнилась многим. Как понравился и принцип "коллеги — коллегам".
Желание "накрыть" новой премией не только Москву, но и всю Россию, пришло само собой. Понятно, что на этот раз процедура отбора получилась не столь демократичной, более запутанной, и, следовательно, более уязвимой для упреков: посмотреть все спектакли не в силах был бы ни один экспертный совет, даже если бы нашлись деньги на групповые перелеты, скажем, в Петропавловск-Камчатский или в Хабаровск. Претендентов-москвичей опять определяли анкетированием, а потом секретариат СТД соединял российские и столичные списки воедино. Впрочем, афиша была почти готова раньше того момента, когда пришла уверенность в том, что московский фестиваль будет осуществлен. Еще в конце прошлого года проведение "Золотой маски" было под вопросом. Как и все прочие творческие союзы, театральный вовсе не купается в миллиардах, так что фестиваль проводится целиком на спонсорские средства. И их искали буквально до последнего дня.
Будет вечная музыка
В фестивале примут участие четырнадцать спектаклей: четыре драматических, пять оперных, три балета и два кукольных представления. Возможно, имена большинства соискателей "Маски" публике, далекой от театра, ничего не говорят: в списке номинантов нет ни спектаклей номенклатурных столичных академических театров, ни постановок периферийных "генералов" от сценического искусства. Но это свидетельствует лишь о том, что афиша была составлена без интриг и подтасовок.
Привозить в Москву спектакли ради одной-двух актерских работ или удачных декораций возможности не было. Поэтому номинации разделили на главные (в них участвуют спектакли) и частные — для актеров, режиссеров, балетмейстеров, художников, работавших над "главными" спектаклями. Исключения сделаны для двух москвичей: актриса Ольга Яковлева (роль в спектакле "Последние" Студии Табакова) и художник Олег Шейнцис (оформление "Чайки" в "Ленкоме") участвуют в конкурсе самостоятельно.
Драматических спектаклей должно было быть шесть. Но в результате вмешательства непредвиденных обстоятельств список участников главной номинации "Драматический театр" ужался до четырех позиций. Так получилось, что оба аутсайдера должны были представлять Санкт-Петербург. Спектакль "Самоубийство влюбленных на острове небесных сетей" Театра имени Комиссаржевской показать в Москве оказалось невозможно по техническим причинам (сложное устройство для финального полета над зрительным залом двух покончивших с собой влюбленных пришлось бы конструировать заново, но на это времени и средств уже не было), а "Преступление и наказание" Петербургского ТЮЗа имени Брянцева осталось дома из-за тяжелой болезни исполнительницы одной из главных ролей. Таким образом, судьба заодно еще и благословила усилия петербургских театральных деятелей, направленные на обретение самостоятельности: местное отделение СТД учредило премию "Золотой софит" и даже успело вручить ее первым лауреатам.
Исчезновение из фестивальной афиши петербургских спектаклей до неприличия усилило положение Москвы в конкурсе драматических театров. Получилось, что рядом с тремя популярными столичными постановками Валерия Фокина, Камы Гинкаса и Сергея Женовача всю остальную Россию будет представлять "Буря" Казанского молодежного театра в постановке Бориса Цейтлина. Спектакль этот получил хорошую прессу, с успехом гастролировал за границей, уже был показан в Москве и на многих российских фестивалях, но единолично отвечать за весь провинциальный российский драматический театр даже он не в силах. С другой стороны, одиночество "Бури" неожиданно увеличивает ее незначительные исходные шансы на победу: может сработать страх Москвы перед неизбывными обидами со стороны провинции.
Конечно, бессмысленно делать какие-либо заключения о состоянии отечественного театра всего лишь по четырем названиям. Но несколько особенностей афиши все же бросаются в глаза сразу. Два спектакля из четырех поставлены по произведениям Достоевского. Три — театральные версии прозы. Ни одной современной пьесы. И, что самое примечательное, все спектакли, кроме "Идиота", поставлены в нетрадиционно организованных камерных пространствах и рассчитаны на полсотни зрителей каждый. Два выбывших петербургских спектакля эти закономерности бы только подтвердили.
Оперный конкурс получился самым представительным — и количественно, и по географическому охвату. Нельзя сказать, что русское оперное искусство переживает невиданный подьем, так что эта номинация оказалась самой заметной, скорее всего, просто по стечению субъективных обстоятельств. Примечательно, что на "Маску" претендуют сразу два спектакля Александра Тителя — московский "Эрнани" и воронежская "Травиата".
Из трех балетных спектаклей два — "Чайковский" Бориса Эйфмана и "Призрачный бал" Дмитрия Брянцева — представляют собой хореографические фантазии на музыку классиков, но собственно классических балетов в программе нет. Зато есть спектакль Евгения Панфилова, одного из немногих российских балетмейстеров, успешно занимающихся современным танцем.
Кому идти за яблоками
Организаторы и энтузиасты "Золотой маски" все чаще и увереннее называют свое детище отечественным "Театральным Оскаром". Ясно, что способ отбора претендентов на "Маску" от "оскаровского" серьезно отличается — но это убедительно объясняется спецификой театра. Скорее всего, будет отличаться и способ распределения наград. Победитель "Оскара" обычно получает целый букет статуэток, побеждая сразу в нескольких номинациях. Учитывая опыт прошлой "Маски", есть основания предполагать, что, как и тогда, нынешние победители определятся неявным "пакетным" голосованием: победы в номинациях будут по возможности распределены между всеми номинантами, чтобы обделенных осталось как можно меньше. Отсутствие на старте очевидных фаворитов делает такой вариант еще более вероятным.
Принимать решение будет объединенное жюри из семнадцати человек. Немосквичей среди них четверо. Впрочем, здесь уже гораздо значимее распределение судей не по месту жительства, а по театральным специализациям. Подавляющее большинство членов жюри занимается драматическим театром (среди них — Михаил Ульянов, Георгий Тараторкин, Наталья Тенякова, Ирина Муравьева, Анатолий Смелянский). И если это большинство сочтет возможным так или иначе положиться на мнение коллег-специалистов, то судьбу музыкальных номинаций в значительной степени будут вершить трое — балерина Екатерина Максимова, новосибирский дирижер Алексей Людмилин и музыковед Марина Нестьева, а кукольной — двое, актер Владимир Кусов и театровед Ирина Жаровцева.
Не следует искать в этом признаки возможной необъективности. Тем более что учредители "Маски" стремятся не столько "раздать пряники", сколько привлечь внимание аудитории к театральному искусству вообще. На пресс-конференции перед фестивалем Наталья Тенякова вспомнила, что в прошлом году, на следующий день после показа по ТВ церемонии награждения лауреатов, продавщицы в соседнем овощном чуть ли не устроили ей овацию и разрешили отобрать лучшие яблоки. Так что будущим лауреатам наутро после эфира есть смысл отправиться за покупками. Но главное, что теперь работницы магазина заинтересовались театром, и Теняковой вот уже несколько раз в этом году пришлось помогать им доставать билеты.
Никакому "Оскару" не снился такой общественный резонанс, который в России может получить Национальная театральная премия.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ