...Вот и позади шум-гам и веселье большого авиационного праздника. Пора собираться в непростой обратный путь.
На обратном маршруте вся пятерка выстроилась за своим лидером Ил-76. Личкун на «спарке» Су-27УБ — слева, в его задней кабине — Сергей Климов, а за ним крайним с левой стороны на одноместном Су-27 — Владимир Ковальский. Справа от «Ила» — «спарка» Григорьев—Сыровой, и далее на двух боевых друг за другом Гречанов и Кордюков.
Монотонный маршрутный полет в полурасслабленном — после всех динамичных пилотажных комплексов — строю... Но вот впереди и Камрань! Ребята подтянулись, встали поплотнее — начинается снижение для захода на посадку...
...Перед моими глазами сейчас — большой лист со старательно вычерченной схемой их захода, ставшего для четверых последним. На крупномасштабную карту со всеми деталями нанесены фактическая линия пути и по ее точкам — весь, до единой команды, текст радиообмена с выверенными до секунды значениями времени. Эта точная схема, вкупе с сухими записями радиообмена, наглядно отражает, как разворачивалась трагедия. Любому, даже непосвященному человеку, вглядевшись в нее, отчетливо виден и накал эмоций, и драматизм происходившего. Профессионалу за этими скупыми строками и размазанной траекторией захода очевидны и те явно выходившие далеко за рамки кабин самолетов погрешности, на которые непосредственно повлияли упущения во всей организации.
Первое же, что резко бросается в глаза,— это громадная, противоречащая образу мышления в воздухе летчика-истребителя, психологическая несбалансированность экипажа Ил-76 с ведомой им группой. Компетенция автора, определяемая более чем десятилетним опытом международных полетов по всему земному шару,— причем, что важно, опытом, полученным как на различных истребителях, так и в качестве командира тяжелых воздушных судов, главным образом того же Ил-76,— позволяет ему судить о данных факторах достаточно достоверно...
Итак, снижаясь, группа выходит на уже знакомый аэродром. Удаление до него — еще больше 30 км, и самолеты находятся почти что в створе посадочной прямой на высоте 1500 м. Но примерно в этом же районе превышение рельефа местности над уровнем моря — до 950 м. А потому дальнейшее снижение экипаж Ил-76 запрашивает, лишь отвернув левее, сохраняя при этом свою высоту. Долго идет диалог между «Илом» и руководителем полета о том, как дальше снижаться-заходить... РП сначала дает команду на разэшелонированное снижение «Ила» и истребителей. С борта его убеждают в том, что дальнейшее снижение-заход нужно делать всем вместе, не размыкаясь...
Вот и пройден «гнилой угол» на приаэродромном кругу — опасное место с крутобокими сопками, высоко вздымающимися из вдающегося глубоко в залив мыса. До точки — удаление 20 км. Вся группа, снижаясь, идет левее посадочного курса. Вот тут бы и довернуться в створ впереди лежащей полосы, ну хоть немного поэнергичнее! И снизившись под облака, как раз вывести истребителей визуально на посадочную прямую. А уж там они бы сами быстро сориентировались, благо маневренные характеристики этих машин и летные навыки пилотирующих их летчиков позволяют, особо не напрягаясь, зайти визуально и сесть из любого мыслимого положения — да хоть с полупереворота! И видимость в том районе неплохая, и облачность в этом месте совсем не страшная — баллов шесть, тонкая, с верхним краем метров восемьсот и нижним — порядка шестисот — в разрывах впереди уже мелькала ВПП...
Но нет, «тяжелый» лидер, плавно продолжая снижаться, начинает размазывать заход правым отворотом от дальнего привода, на который он вышел под значительным углом к посадочному курсу. И этот заход по своей размазанности не влезает даже в его — «тяжеловиков» — мерки. На разворотах крены всего по пятнадцать градусов, в радиообмене — лишние, неуверенные фразы, длинные повторы, все больше усугубляющие взаимонепонимание ведущего и ведомых...
По траектории захода облачность становится все гуще... Старший группы истребителей Александр Личкун еще попытался сделать все более приемлемым для истребителей. На втором развороте он начал уговаривать командира «Ила», доложившего перед тем о занятии высоты 850 м:
— Снижайтесь...
Но генерал Личкуна явно не понял. Он дает команду:
— Приготовиться к горизонту.
— Снижайтесь, здесь плохо видно, под облака снижайтесь!
Логику Александра понять несложно. Именно здесь они — над чистой водой, совсем недалеко от только что пройденного аэродрома и в противоположном от «гнилого угла» месте круга. И теперь, выйдя вниз под облака, они обеспечили бы простой и безопасный визуальный заход... Но старший «витязь» так и остается непонятым лидером всей группы!
С Ил-76, размазывающего круг на боковое удаление в 20 км (это примерно вдвое больше обычного), несутся в эфир длинные фразы:
— Хорошо, продолжаем разворотом с креном 15 (устанавливаю 450 скорость, продолжаем разворот, высота 600, скорость 450, крен 15...
До катастрофы остается четыре минуты лета...
Невероятно размазанный по ширине заход теперь начал растягиваться и по дальности, в самом опасном направлении — в сторону «гнилого угла». А облачность — все плотнее. Начинаются осадки.
Руководитель полетов, беспокоясь, обращается к ведущему «Илу»:
— Земля под тобой просматривается, 623?
— Практически нет, временами.
— Вас понял, после прохода траверза третий не затягивать.
— Понял.
— Визуально сопки не наблюдаю...
У ребят на истребителях, держащих в этом густеющем мареве свое место в сомкнутом шестисамолетном строю, все меньше и меньше свободного внимания, чтобы хоть как-то по приборам отслеживать параметры полета и траекторию захода. Все силы отданы на то, чтобы сохранять считаные метры интервала и дистанции, держась в строю за лидером. Сохранять, чего бы это ни стоило!
Саша Личкун, обращаясь к крайнему правому ведомому, Коле Кордюкову, интересуется:
— Шестой, у тебя работает хоть что-нибудь?
— А кто его знает...
До катастрофы остается две с половиной минуты...
Возможностей отслеживать по приборам хоть что-то у летчиков на истребителях практически не остается. Все внимание до боли в глазах — лишь за остекление фонаря, таящему во все сгущающейся облачности лидеру. Ему теперь — выбора нет! — доверены судьбы всех «витязей»...
А он почему-то, не внимая ни предупреждению РП, ни всем ранее оговоренным схемам захода и мерам безопасности, продолжает растягивать круг на недозволенное удаление. Третий разворот, вместо строго оговоренной дальности не более 20 км, начинает выполняться только на 27 км... На высоте 600 м. И все с тем же размазанным темпом...
Но вот уже и выдерживание плотного строя для истребителей становится совсем затруднительным. Идущий первым справа Боря Григорьев обращается к стоящим дальше за ним ведомым:
— Пятый, ближе становись, потеряем!
До катастрофы — 2 мин. 10 сек...
С радиальным удалением под 30 км траектория летящей на 600 м в густом «молоке» группы неуклонно вползает в «гнилой угол». Плотная облачность с осадками надежно замаскировала затаившуюся впереди опасность: горушки Ныокни высотой 722 м и Вунгганг высотой 950 м!
Слепо стоять в этом строю становится невыносимым, особенно для крайних ведомых. В эфире — возглас Коли Кордюкова:
— Сейчас, я шестой, еще чуть-чуть уже и потеряю!..
Боря Григорьев поджимает свой край строя:
— Четвертый, под двигателями становись, а то потеряем.
...Да, уж лучше бы они тогда растерялись! И, как положено в таких случаях, не задумываясь, ушли бы в набор, за облака. А там уж зашли бы как попало. Или, на худой конец — да и черт с ним! — попрыгали бы...
Но нет, не опозорив профессиональную честь пилотажников, ребята мучились с выдерживанием места в строю за лидером, доверившись ему полностью, до самого конца...
За правой консолью Ил-76 вдруг понесся огненный вал! Из него, словно две искорки, брызнули в эфир обрывки фраз:
— Прыг...
— Катп...
Экипажи «Ила» и обоих левых «сухих», «спарки» и боевого тут же поддернули машины в набор высоты!
Выскочившая за облака оставшаяся пара Су-27, Личкун—Климов и Ковальский, промолив по радио несколько безответных запросов своим товарищам, осталась в воздухе совершенно потерянной: и без лидера, и без собственных средств навигации...
Но кровожадная судьба-злодейка, очевидно, на сей раз уже насытилась принесенными ей жертвами! Каким-то чудом в разрывах облаков ребята увидели взлетно-посадочную полосу совершенно другого аэродрома. Нырнув туда, они с ходу произвели посадку на неработающий аэродром вьетнамских ВВС.
А Ил-76 еще с полчаса ходил по кругу аэродрома Камрань, пытаясь увидеть или услышать хоть что-то от пропавших — ну хоть один сигнал аварийного радиомаячка, автоматически включающегося при катапультировании летчика! Безрезультатно!..
...Поисковые работы по причине неважной погоды и исключительной труднодоступности места столкновения самолетов с сопкой длились больше трех суток. Останки одного лишь Бориса Григорьева были найдены болтающимися на стропах зацепившегося за деревья на скалах парашюта. Остальные ребята влетели в склон горы, словно в стену, оставаясь в кабинах боевых машин...