В борьбе за права обманутых вкладчиков глава компании "Боровой-траст" существенно обогатил науку гражданского права. Боровой намерен компенсировать убытки вкладчиков Мавроди, распродав имущество первого телеканала. Поясняя свой замысел, биржевик указал, что "когда один госчиновник объявляет о несостоятельности компании, а другой чиновник в то же самое время рекламирует эту компанию через подведомственные СМИ, за результаты должно отвечать своим имуществом государство". Боровой сформулировал важную правовую новеллу: если должнику нечем платить кредиторам, "все финансовые претензии автоматически должны переноситься на тех, кто сотрудничал с этой компанией".
Вероятно, услышав, как партнер "Боровой-траста" банкир Леонид Розенблюм оказался обвинен в совершенном с целью компенсации убытков групповом изнасиловании в извращенной форме, Боровой сообразил, что хотя Розенблюм вроде бы и невиновен в апробации нового метода, однако сам по себе данный метод взыскивания убытков эффективен и оригинален — поэтому биржевик и решил применить его к "Останкино". Неясности возникают лишь при попытке понять, по каким критериям Боровой определил объект компенсаторного изнасилования. Если таковой процедуре подлежат лишь предприятия с преобладающей государственной долей собственности, то даже и тогда иск в равной степени может быть адресован также РТВ, где Леню Голубкова можно было видеть весьма часто, и правительству г. Москвы, ведающему размещением уличной рекламы (щиты с надписью "Всем, всем, всем — билеты МММ!" до сих пор украшают столичные магистрали), и даже московскому метрополитену, бесплатно возившему москвичей и гостей столицы на деньги Мавроди. Если же основываться на общем принципе "все финансовые претензии автоматически должны переноситься на тех, кто сотрудничал с этой компанией", т. е. установить, что всякий (хотя бы даже эпизодический) контрагент всякой компании в случае разорения последней отвечает по ее обязательствам всем своим имуществом, тогда список делается необъятным, включая уйму газет и все телеканалы, — неясно, почему изнасиловательная преференция отдана одному лишь "Останкино".
Вероятно, именно разыскания Борового в гражданском праве объясняют тот пафос героической борьбы, с которым президент НТВ Игорь Малашенко встретил двухлетний юбилей компании: "Я опасаюсь, что однажды, презрев идейные распри, все они (российские политики. — Ъ) собьются в стаю и скажут: надо что-то делать с НТВ. Или: надо что-то делать с 'Известиями'. И уж где-где, а тут они придут к согласию. Впрочем, и нам ведь не впервой отстаивать нашу свободу".
Как известно, президент НТВ наделен изысканным эстетическим вкусом, в свое время совершенно отвратившим его от останкинского начальника Брагина. "Я не могу работать с человеком, который ест на хохломе (расписном изделии народных промыслов. — Ъ)", — объяснял arbiter elegantiarum. Казалось бы, использование "Варшавянки" в качестве юбилейного песнопения — "Вихри враждебные веют над нами, Темные силы нас злобно гнетут, В бой роковой мы вступили с врагами, Нас еще судьбы безвестные ждут" — своей эстетической несообразностью несколько противоречит репутации телевизионного Петрония, тем более что, возглашая: "Наших сподвижников юные очи может ли вид эшафота пугать?", Петроний одновременно пытался оттягать у Попцова дневные часы 4-го канала. Теперь, к счастью, появилось более благоприятное для эстетической репутации Малашенко объяснение. Узнав о новеллах Борового, президент НТВ испугался, что для удовлетворения вкладчиков Мавроди настырный биржевик захочет пустить НТВ с молотка — отсюда и прочувствованные иеремиады о злонравии российских политиков.
Но, вероятно, дела все же обстоят не так плохо, ибо наряду с Боровым в России явилось и другое юридическое светило — куда более благожелательный к НТВ ген. Лебедь. КРО планирует "возродить в России институт общественных приемных, куда каждый может обратиться за решением насущных вопросов", причем первая приемная уже открыта в Москве — в ней будут проводиться "бесплатные юридические консультации для населения", и ожидается, что "в работе этой общественной приемной также примет участие генерал Александр Лебедь".
Готовность Лебедя давать юридические консультации по насущным вопросам свидетельствует, что прославленный генерал с равным искусством владеет и мечом воина, и пером адвоката, причем и объем его юридических познаний необычайно широк. Униженные и оскорбленные ходят по инстанциям со следующими жалобами: а) произвол администрации предприятия; б) произвол правоохранительных органов; в) произвол жилищных комиссий и жилищно-эксплуатационных учреждений. В последнее время к традиционному советскому списку добавился еще п. "г" — произвол финансовых мошенников. Таким образом, консультант Лебедь равно сведущ в трудовом, уголовном, жилищном и финансовом праве — набор познаний, которым может похвалиться не всякий знаменитый адвокат.
Поскольку переговоры о сотрудничестве КРО и КПРФ идут, кажется, успешно, адвокатское мастерство Лебедя может оказаться весьма кстати в связи с двусмысленным положением, в которое попал прокурор-коммунист, председатель думской комиссии по безопасности Виктор Илюхин. После того как Илюхин предъявил квитанцию, свидетельствующую о размещении спикером Шумейко депозитов в АО "Властилина", враги предъявили не менее красивую квитанцию, свидетельствующую о размещении самим Илюхиным в той же фирме 95 млн руб. В полемике с врагами Илюхин привел сразу два аргумента, подтверждающие его непричастность: во-первых, "все это фальшивка, состряпанная в оперативно-следственной группе, ведущей дело Соловьевой, и скоро я получу данные, кто именно ее изготовил"; во-вторых, если такие данные получены не будут, то, вероятно, "какой-то В. И. Илюхин (не Байрон, а другой, еще неведомый избранник. — Ъ) мог действительно вложить 95 миллионов в фирму 'Властилина', в России их (Илюхиных. — Ъ) около полутора тысяч".
Оба илюхинских аргумента заслуживают внимания. И следственные органы по сговору с Соловьевой или без ее ведома в принципе могли изготовить фальшивку, и qui pro quo с однофамильцами (прокурор, вероятно, вспомнил недавнюю путаницу с Лысенко-патриотом и Лысенко-демократом) теоретически не исключено. Однако оба этих довода в совершенно равной степени приложимы и к Илюхину, и к Шумейко — ведь последний тоже может иметь однофамильцев. Изюминка ситуации в том, что Илюхин разом выступает в роли и прокурора и адвоката по одному и тому же делу и должен одновременно доказывать безусловную подлинность шумейкиной квитанции и безусловную поддельность точно такой же илюхинской. Такая внутренняя состязательность процесса совершенно растерзывает прокурора-коммуниста, и единственное для него спасение — в юридических консультациях генерала Лебедя.
Впрочем, приятно отметить бескорыстие как Шумейко, так и Илюхина. Настаивая на подложности своих квитанций, и спикер и прокурор благородно отказываются от причитающихся им денег — вполне приличных на фоне их официальных окладов.
В отличие от политиков, художники отличаются меньшим пренебрежением к презренному металлу и все еще рассчитывают на выплаты по задолженностям. Как сообщил вице-премьер правительства г. Москвы Владимир Ресин, от федеральной казны "фактически не получил денег за обелиск (на Поклонной горе. — Ъ) скульптор Зураб Церетели, кроме того, не оплачена установка памятника Жукову (работы Вячеслава Клыкова. — Ъ) у здания Исторического музея".
Федеральное казначейство усовершенствовало методику председателя тиражной комиссии, ездившего по Волге на пароходе "Скрябин". Тот заключил договор с художником Остапом Бендером на создание эпического полотна, изображающего сеятеля облигаций, но, посмотрев на изделие, созданное шкодливой рукой Остапа, пришел в негодование, изгнал великого комбинатора, не заплативши денег, а само повергающее в ужас изображение скрыл от всеобщего обозрения. Обозрев изделия, изготовленные шкодливой рукой Церетели и Клыкова, правительственные чиновники испытали сходный ужас и также задержали выплату денег великим комбинаторам — однако сочли себя не вправе таить от народа современные варианты бендеровского сеятеля и оставили их для широкого показа. Так что даже в косную чиновничью среду проникает мысль об оправданности творческого поиска.
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ