Снаружи музей, сразу прозванный благодарными римлянами макарониной, напоминает что-то из скульптурной мебели Захи Хадид. Скажем, какой-нибудь деконструктивистский диван, увеличенный во сто крат и разлегшийся колоссальной загогулиной на месте снесенных казарм Монтелло в районе Фламинио. От казарм, особыми архитектурными достоинствами не отличавшихся, остался один лишь заурядный классический фасад, выходящий на виа Гвидо Рени. За ним прячется, уползая жирной гусеницей в глубь квартала, жгут из бесконечно длинных галерей: наваливающиеся друг на друга массы бетона на тоненьких алюминиевых колоннах. Но несмотря на то, что уличный фасад сохранен, защитники римской старины все равно недовольны вторжением заезжей знаменитости, пусть она и первая в мире женщина — притцкеровский лауреат, в историческую застройку Вечного города.