У лесопромышленников появилось собственное министерство. Пока на коммерческой основе
Споры вокруг выбора методов управления за производством и сбытом лесоматериалов в России, как видно, затихнут сами по себе. Государство, в лице своего генерального лесного агента — компании "Рослеспром" — сумело подойти к решению проблемы таким образом, что к началу 1995 года стало фактически полностью контролировать все ключевые направления. Последнее же совместное решение "Рослеспрома", МВЭС и ГТК под названием "Порядок формирования и установления минимальных экспортных цен" означает, что свободному рынку в лесопромышленном комплексе России, увы, так и не суждено сформироваться. Finita la comedia?
Итак, как удалось "Рослеспрому" получить роль первой скрипки в условиях, когда крупные лесопромышленные предприятия, отвыкшие от работы под государственное дирижирование в свободном оркестре "государственная программа производства и экспорта", научились сами зарабатывать средства и ими распоряжаться? Конечно, противников "нового государственного мышления" в лесном комплексе предостаточно. Однако надо признать, что "Рослеспром" изначально выбрал правильную тактику и сделал ставку на массу неблагополучных лесных хозяйств, которые, к сожалению, так и не смогли освоиться в рыночных условиях. Большая часть лесопромышленного директората по-прежнему не рассталась с привычкой уповать на государственные кредиты, субсидии, дотации и работать по указке. И, к чести "Рослеспрома", стоит сказать, что после получения им статуса государственной компании его руководству удалось пробить льготные кредитные линии для поддержки ЛПК. Правда, по информации лесопромышленников, распределение этих кредитов проходило достаточно своеобразно: условием допуска к средствам было вступление кредитуемого в холдинговую структуру "Рослеспрома".
Кстати, идея холдингов в лесном секторе уже не нова — история ее зарождения относится к концу 80-х годов, когда еще тогдашний департамент лесной промышленности возглавлял Игорь Санкин, фигура весьма почитаемая, а ныне президент корпорации "Российские лесопромышленники". По его признанию, модель холдингов могла вполне привиться только в те времена, когда комплекс еще сохранял стройную систему государственности. И как в воду глядел: идея умерла в очередной раз — общероссийский холдинг так и не был создан. Но и без холдингов "Рослеспром" нашел форму управления отраслью, вполне вписывающуюся в концепцию рыночных отношений. ГКИ передало ему права управления госсобственностью всех приватизированных предприятий отрасли.
Следующим шагом государственной компании стало назначение во все лесные регионы страны собственных представителей, в обязанности которых вменялось не только наблюдение за производством, но и сбор информации об условиях экспортных контрактов региональных производителей и поставщиков (в сентябре прошлого года МВЭС предоставило "Рослеспрому" право принимать участие в регистрации экспортных контрактов по лесобумажной продукции — и экспортеры в добровольно-принудительном порядке потянулись за визой). Разумеется, многих это возмутило. Экспортеры расценили это как посягательство на их право о неразглашении коммерческой тайны. Тем более что "Рослеспром", хотя и государственная, но все-таки коммерческая компания. Однако напомним, что только "Рослеспром" располагает доступом и правом распределять государственные кредиты, а также регистрировать экспортные контракты в качестве спецэкспортера. Поставленные таким образом в рамки жесткой зависимости возмущенные и невозмущенные вынуждены были подчиниться, а государственная (она же коммерческая) компания добилась поставленной цели — контроля за производителями.
Последним бастионом оставался экспорт. До сего времени, как известно, фактический контроль за экспортом лесоматериалов осуществляли только ГТК и Федеральная служба валютного и экспортного контроля, а роль координатора исполнял Союз лесоэкспортеров. Последний проводил совместные совещания российских экспортеров и иностранных потребителей по вопросам установления минимального уровня цен. При этом Союз (в свете новых усилий МВЭС по сотрудничеству с отраслевыми союзами) уже имел выход в Совет отраслевых объединений экспортеров и совместное соглашение о взаимодействии.
Для изменения сложившегося положения "Рослеспром" пустил в ход "тяжелую артиллерию" — совместно с ГТК и МВЭС 27 декабря 1994 г. был подписан "Порядок формирования и установления минимальных цен на экспорт лесобумажной продукции из России". Чуть позже были утверждены и сами цены на I квартал 1995 года (см. таблицу). При этом вырисовывается до боли знакомая картина — экспортные цены отныне не согласовываются с иностранными партнерами, а устанавливаются и подписываются руководством МВЭС и компанией "Рослеспром" (читай, государством). Так и напрашивается продолжить перечень этапов — дальше вполне может следовать утвержденный план развития отрасли на ближайшую пятилетку.
Таким образом, можно с уверенностью сказать, что лесопромышленный комплекс России вернули в лоно госконтроля. Соглашаться или отрицать степень необходимости подобных изменений, наверное, преждевременно. Справедливости ради, надо признать, что лесопромышленный комплекс потерпел фиаско в новых условиях свободного рынка — большинство предприятий находится на грани банкротства, объемы производства катастрофически падают, как и объемы экспорта, несмотря на благоприятную конъюнктуру на мировом рынке, где стабильно растет спрос на продукцию ЛПК. Бесспорно, вмешательство государства в стратегическую отрасль было неизбежно. Однако методы этого вмешательства, скорее, портят картину в целом. Дело в том, что "Рослеспром", взявший на себя все функции госведомства, по существу, да и по документам, все же является коммерческой структурой. Пока ни у кого нет гарантий того, что внушительная собственность "Рослеспрома", получившего такую власть над лесопромышленным комплексом, не окажется на новом витке приватизации в руках частных акционеров. Собственно говоря, на сегодня важно получить четкий ответ, хотя бы один вопрос, кстати, не последней важности: что же такое есть "Рослеспром" на самом деле — государственное ведомство с полномочиями министерства, или все-таки коммерческая компания. И в соответствии с этим определить его место в отрасли и меру полномочий на право экспериментировать в выборе форм управления.
ИГОРЬ Ъ-ПОПОВ