За последнее время по крайней мере три вопроса стали привычными для каждого заседании верхней палаты парламента: Чечня, Конституционный суд и продление ЧП в Ингушетии и Северной Осетии. Пока отступление от традиций не предвидится: открывающаяся сегодня сессия палаты начнется с вопроса о Чечне и довыборов последнего конституционного судьи. Ингушско-осетинское ЧП, правда, уступило на этот раз почетное третье место деятельности миротворческих российских сил в зоне грузино-абхазского конфликта. Взаимосвязь этих трех вопросов анализирует обозреватель Ъ ВЕРОНИКА Ъ-КУЦЫЛЛО.
Ситуация, сложившаяся на юге России, уже достигла той степени, когда можно вольно цитировать классиков: Чечня, как много в этом звуке для сердца русского (точнее, российского — в соответствии с принципами федерализма) слилось... Несмотря на обилие включенных в повестку дня 15-й сессии Совета федерации чисто законодательных вопросов, главные из них группируются именно вокруг чеченской проблемы.
Положение в Чечне обнажило недостатки Конституции (конечно, в понимании депутатов — для президента те же недостатки являются неоспоримыми достоинствами). Различное понимание Конституции властями все больше требует наличия полномочного арбитра. Для сенаторов, прочувствовавших на примере чеченского кризиса свое бессилие, избрание недостающего судьи — это шанс не столько призвать к ответу президента за кровопролитие в Чечне, сколько добиться перераспределения власти на будущее. Судя по настроениям в палате, сейчас для большинства депутатов уже не важно, "президентский" будет последний конституционный судья или "парламентский" (помощник Филатова Роберт Цивилев, вновь предложенный президентом, в прошлый раз не добрал лишь четыре голоса). Нельзя не учитывать и давления со стороны думцев, которым суд нужен как щит от возможного роспуска.
Абхазская тема, примыкающая к чеченской по геополитическим критериям, недавно довольно сенсационно была привязана к Чечне еще жестче — когда Владимир Шумейко высказал угрозу вывести миротворческие силы России из Абхазии в наказание за якобы расположенные на ее территории базы подготовки чеченских боевиков. Однако угрозой все и ограничилось: вопрос в повестке дня Совета федерации поставлен иначе — о продлении мандата этих сил. Несомненно, что депутаты, не желающие Абхазии участи "грузинской Чечни", выскажутся за сохранение статуса войск.
Постановления же собственно по Чечне — об исполнении (или, вернее, о неисполнении) предыдущих решений палаты — президенту бояться практически нечего. Совет федерации просто не в состоянии принять что-то большее, чем он уже принял. К тому же опасность со стороны республиканских лидеров, проецирующих судьбу Чечни на себя, компенсируется более осторожной позицией руководителей других регионов, для которых чеченский кризис стал шансом взять реванш у обладающих привилегиями "националов".
Федеральная власть относится к этому процессу с явным сочувствием. В СФ находится все больше приверженцев идеи "укрупнения" малых национальных республик, гласно и негласно поддерживаемой Кремлем. Вполне возможно, что в ходе обсуждения вопроса о Чечне эта идея получит свое развитие — как реакция на предложение "легитимизировать" депутатов ВС Чечено-Ингушетии от Чечни. Вчера протеже Шумейко Доку Завгаев, охотно откликающийся на титул "председатель ВС", заявил Ъ, что с течением времени "два уродливых создания на территории Чечено-Ингушетии" неизбежно сольются в "полноценную республику". В таком случае, видимо, может как бы сама собой решиться проблема с одним из наиболее неудобных для Кремля национальных лидеров — Русланом Аушевым.