В самом начале года из печати вышел шестой номер постмодернистского журнала "Золотой векъ", каждый предыдущий номер которого вызывал повышенный интерес литературной общественности. О новом номере пишет критик МАРИЯ Ъ-РЕМИЗОВА.
Альманах "Золотой векъ" (главный редактор Владимир Салимон) выходит приблизительно раз в четыре месяца с 1992 года. Первые три номера напечатан под патронатом издательства "Культура", четвертый — при содействии Культурного центра Франции, пятый и шестой при поддержке ЛЛД-Банка. Альманах предоставлял на своих страницах место определенному кругу авторов, тяготеющих к направлению, называемой нашей критикой постмодернизмом: Виктору Ерофееву, Ивану Жданову, Николаю Климонтовичу, Евгению Попову, Вячеславу Пьецуху. ЗВ ввел в литературный обиход и новые имена: Владимира Помещика, Игоря Клеха, Юрия Малецкого. Однако издание сильно не столько ярко выраженной литературной программой, сколько дизайном, использующим принцип иронического коллажа.
Начало нового года принесло еще один подарок — шестой номер журнала "Золотой векъ". Открывает его возвышенный памфлет Юрия Малецкого "На пути к Золотому веку", где автор рассказывает о мытарствах культуры и ее верных Личард на просторах родины чудесной, обещая новое паломничество в Страну Востока группы посвященных под девизом "молчи, скрывайся и таи...", а также и возникновение "новой культуры, которая... будет иметь действительный смысл, даже если не оставит по себе ни единого слова". Неизвестно, насколько редакция "Золотого века" разделяет положения этого выспреннего текста, однако пока журнал продолжает заполнять свои страницы словами, рискуя тем самым занести некоторые из них на скрижали литературной истории.
Последнее, кажется, прежде всего относится к повести Нины Садур "Чудесные знаки спасения" (вошедший, впрочем, в книгу "Ведьмины слезки", еще в конце 1994 года рецензированную Ъ). Сквозь изысканную гарнитуру "баскервиль" рвется в свет столь неподдельные отчаяние, надрыв и ужас от невозможности соединиться с мужчиной, что это заставляет подвести жирную черту под всеми спорами о том, существует ли у нас "женская проза".
Изящно и остроумно построено небольшое эссе Вячеслава Пьецуха "Хрустальная Коробочка", посвященное личности литературного критика и революционного демократа Дмитрия Ивановича Писарева. Трудно удержаться также от похвалы Константину Победину, точнее, его "Поэмам эпохи отмены рабства" — очень смешным и очень грустным притчам (кстати, он является и дизайнером последних двух номеров, сменив в этой роли графика Сергея Семенова).
Каждый литературный журнал мечтал бы разжиться "новым Аксеновым". "Золотому веку" это удалось, но рассказ "АААА" довольно вял. В примечании сказано, что он — один из написанных в последнее время, но не покидает ощущение, что он создан много лет назад. Впрочем, он и выдержан в стиле ретро: это воспоминание о путешествии на Сааремаа в советскую эпоху. Но сегодняшнему читателю уже трудно заразиться задором шестидесятника, с прежним энтузиазмом клеймящего "козлобородого, лысого и бровастого", как характеризует Аксенов трех китов идеологии той эпохи.
Вообще в этом номере немало "воспоминаний": последняя глава недавно вышедшего целиком романа Николая Климонтовича, рассказ Виктора Ерофеева "Женькин Тезаурус" и отрывок из романа Леонида Гиршовича "Бременские музыканты". Что до Климонтовича, то в весь роман "Дорога в Рим" смотрится лучше, чем в отрывках (сужу и по публикациям в других изданиях), что доказывает целостность произведения, написанного, однако, в виде цепочки новелл. Виктор Ерофеев ничем никого не разочарует — ни врагов, ни поклонников: он ровно такой же, как и всегда. Фрагмент прозы "Метаморфозы Нелюбви" Светланы Васильевой смотрится довольно бледно на фоне блистательной Нины Садур, поскольку разрабатывают они до некоторой степени одну тему. Наконец, фрагменты романа Леонида Латынина "Ставр и Сара", написанные в библейском духе, тяжеловесны для "Золотого века", журнала во многом игрового. На десерт есть в номере и рассказ поэтессы Олеси Николаевой "Лучший друг опального князя".
"Золотой век" не забывает знакомить своего читателя и с самым бесполезным из всех искусств — поэтическим. Шестой номер дает стихи Ивана Жданова, Алексея Парщикова, Владимира Салимона, Евгения Сабурова (того самого, который еще недавно реформировал экономику Крыма) и Евгения Рейна. Пожалуй, убедительнее всех смотрится Иван Жданов, но поэзия такая тонкая штука, что лучше своих пристрастий не объяснять. Здесь же присутствует и своеобразная теория ремесла поэта: поэтесса Лариса Миллер делится (в прозе) своими ощущениями по поводу раздвоения личности в свете противоположных желаний — освободиться от себя и быть собой, и приходит к выводу: парадокс преодолевается только погружением в себя, причем крайней формой этого погружения и является поэзия.
Наконец, последний "Золотой векъ" предлагает своим читателям отрывок из романа Al fine нового для русского читателя польского автора Гжегожа Мушяла. Продолжая польскую тему, "Золотой век" печатает переписку Витольда Гомбровича и Бруно Шульца на страницах журнала "Студио" в 1936 году. Из номера в номер редакция прослаивает современные отечественные тексты переводами, но на этот раз иноязычные вещи довольно вялы.