Как заявил на днях глава МИД Франции Ален Жюппе, "если положение в Чечне и далее будет ухудшаться, если продолжатся репрессии, если права человека будут попираться, у нас найдутся способы воздействия на Россию". Какие именно, министр пояснил: соглашение о партнерстве между России и ЕС и процедура вступления Москвы в Совет Европы. То есть речь идет о новом контексте отношений Европы с Россией как раз на этапе становления новых общеевропейских структур безопасности. Чечня (о событиях в связи с кризисом подробнее см. стр. 3) стала отчасти поводом, а отчасти — катализатором процессов, которые наметились ранее. Анализируют ситуацию обозреватели Ъ ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ и НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА.
В среду первое ежегодное совещание представителей стран НАТО прошло под сильным воздействием чеченской тематики. Именно она определила контекст обсуждения по крайней мере нескольких проблем: отношения с Россией в рамках программы "Партнерство ради мира", перспективы расширения Атлантического альянса за счет Восточной Европы и соблюдение Договора об ограничении обычных вооружений и вооруженных сил в Европе. Нетрудно предположить, что ход обсуждения для России оказался неблагоприятным, если не сказать удручающим.
Если еще в декабре после резкого демарша Бориса Ельцина на саммите СБСЕ в Будапеште были хоть какие-то слабые надежды, что в НАТО хотя бы озаботятся видимостью уважения российских интересов в Европе, то теперь они улетучились. Единый порыв восточноевропейцев в блок становится практически необоримым, и остановить его — будь на то даже их воля — не смогут и сами натовцы. Уж больно навязчиво зазвучала тема "неоимперских амбиций" Москвы.
Что касается "Партнерства ради мира" (к нему на днях присоединилась Белоруссия), которое замышлялось год назад Москвой и Вашингтоном как некий "предбанник", где некоторое время было бы предложено потоптаться бывшим союзникам по Варшавскому договору, то его очертания в исполнении Брюсселя и Москвы сегодня становятся совершенно размытыми. Как и программы индивидуального сотрудничества России и НАТО (которую в начале декабря демонстративно отказался подписать Андрей Козырев). Правда, один из высокопоставленных западных дипломатов заявил в Брюсселе, что надежды на подписание такой программы еще остаются. Однако верят в это, похоже, лишь самые безнадежные оптимисты, да и они не рискуют указать хотя бы приблизительную дату подписания.
Вряд ли Москве удастся заручиться и согласием Запада на пересмотр фланговых ограничений Парижского договора 1990 года. Россия уже неоднократно — в завуалированной и открытой форме — выражала желание пересмотреть прежде всего ограничения по южному флангу, мотивируя это необходимостью поддерживать обороноспособность на должном уровне вблизи Карабаха и воюющей с собственными автономиями Грузии. Чеченская баталия, безусловно, сделает ревизионистские намерения Москвы еще более настойчивыми, но она же практически перечеркивает вероятность того, что Запад ей пойдет навстречу. Недавно с призывом жестко соблюдать все условия договора выступил Париж, вчера аналогичное требование раздалось из Осло (Норвегия — единственная страна НАТО, имеющая сухопутную границу с Россией). И если раньше еще и можно было рассчитывать на то, что Европа закроет глаза на одностороннее нарушение договора Москвой под предлогом проведения миротворческих операций в зоне своих жизненных интересов, то теперь немедленно последует грозный окрик и напоминание: "Такое миротворчество нам не нужно!"
И наконец, о ядерной безопасности. Свои приоритеты в отношении России на днях высказал глава Пентагона Уильям Перри. Выразив озабоченность ходом демонтажа ядерных вооружений в России, он, в частности, отметил: "Мы должны подумать над тремя альтернативами. Во-первых, в интересах ли США постановка ядерного комплекса бывшего СССР под жесткий контроль; во-вторых, как разумнее распорядиться средствами — истратить миллиарды на свою оборону или миллионы — на ядерную конверсию в России; в третьих, должны ли США вернуться к временам 'холодной войны', оставив экс-СССР заниматься своими проблемами?" Сегодня эти вопросы риторические, но если нынешние тенденции развития отношений России и Запада не будут преодолены уже в ближайшее время, то заявленный недавно Борисом Ельциным "холодный мир" действительно перерастет в новую "холодную войну".