На Стокгольмскую постановку "Лолиты" Щедрина чуть было не был наложен судебный запрет. Композитор не позаботился об авторских правах — а все они принадлежат Дмитрию Набокову, сыну писателя. Тот, в свою очередь, продал право на создание драматической версии "Лолиты" одной из голливудских кинокомпаний, затевающей очередную киноверсию романа (первый фильм по "Лолите" снял Стенли Кубрик). В качестве выхода из положения было решено, что опера не может исполняться на английском, русском и немецком языках, но против шведского обладатели прав возражать не станут. Набоков-младший присутствовал на премьере и, вдохновленный работой Щедрина и Королевской оперы, заявил: "Это единственный случай, когда можно сказать, что увидь это отец — он был бы счастлив". Другим препятствием к осуществлению постановки стали выступления шведских защитников детей, утверждавших, что постановка может спровоцировать извращения и насилие. Директору оперы Эскилю Хембергу пришлось выступать по национальному телевидению, доказывая, что искусство призвано отражать социальные проблемы, а опера, если ей запрещают показывать человеческие пороки, не имеет будущего.
На Стокгольмскую постановку "Лолиты" Щедрина чуть было не был наложен судебный запрет. Композитор не позаботился об авторских правах — а все они принадлежат Дмитрию Набокову, сыну писателя. Тот, в свою очередь, продал право на создание драматической версии "Лолиты" одной из голливудских кинокомпаний, затевающей очередную киноверсию романа (первый фильм по "Лолите" снял Стенли Кубрик). В качестве выхода из положения было решено, что опера не может исполняться на английском, русском и немецком языках, но против шведского обладатели прав возражать не станут. Набоков-младший присутствовал на премьере и, вдохновленный работой Щедрина и Королевской оперы, заявил: "Это единственный случай, когда можно сказать, что увидь это отец — он был бы счастлив". Другим препятствием к осуществлению постановки стали выступления шведских защитников детей, утверждавших, что постановка может спровоцировать извращения и насилие. Директору оперы Эскилю Хембергу пришлось выступать по национальному телевидению, доказывая, что искусство призвано отражать социальные проблемы, а опера, если ей запрещают показывать человеческие пороки, не имеет будущего.