Эхо чеченской кампании приобретает вполне материальную форму. Подтверждением тому — известия из Европы: на днях Комиссия ЕС — КЕС по инициативе Ханса ван дер Брука, комиссара ЕС по международным делам, выразила намерение заморозить вступление в силу промежуточного соглашения о партнерстве и сотрудничестве с Россией. Это не может не повлиять на сроки ратификации основного документа, подписанного Борисом Ельциным и Жаком Делором в июне на Корфу. Причина — несоблюдение прав человека в Чечне. Одновременно ЕС принял и другое решение — выделить $380 тыс. на помощь пострадавшим в чеченской войне. Но эта сумма потенциальных потерь от срыва соглашения, увы, не покроет.
Поскольку основной документ должен быть ратифицирован Россией и парламентами всех стран ЕС (а этот процесс до сих пор не начат), то статьи, в ратификации не нуждающиеся, были положены в основу промежуточного соглашения. Иными словами — и это еще в декабре подчеркивали многие российские чиновники, — реальное торговое партнерство с ЕС могло начаться уже в начале 1995 года.
В соглашении Россия признавалась "страной с переходной экономикой", что позволяло решать спорные торговые проблемы цивилизованно: антидемпинговым санкциям предшествовали бы консультации, позволяющие снять конфликт уже на начальной стадии. А в 1998 году стороны обязались начать переговоры о зоне свободной торговли. Немаловажно и то, что режим торговли, зафиксированный в соглашении, во многом совпадает с принципами ГАТТ. В основном соглашении речь идет, в частности, о режиме наибольшего благоприятствования при применении таможенных тарифов и национальном режиме при введении акцизов на импортируемые товары, о механизме применения защитных мер, о свободе транзита. Подписанный на Корфу документ предполагает меры по либерализации торговли углем, продукцией черной металлургии. Предусматривалось и предоставление режима наибольшего благоприятствования в трансграничной торговле услугами. Был урегулирован режим движения капиталов (на основе свободы текущих платежей между резидентами России и ЕС), а также свободы движения капиталов в форме прямых инвестиций. Согласованы были и формы сотрудничества в таких областях как добывающая промышленность, сельское хозяйство, энергетика, космос, транспорт, мелкие и средние предприятия, коммуникации и информационная инфраструктура, наука и технология и проч.
И если о размерах потенциальной выгоды от партнерства с ЕС можно было спорить, то потери от дискриминационных торговых мер со стороны ЕС (которые по большей части либо снималась, либо регламентировалась отложенным теперь на неопределенный срок соглашением) известны уже довольно точно: до $3 млрд в год. В связи с решением КЕС на Западе заговорили о прецеденте: замораживание соглашения, несмотря на пока осторожное общее отношение к призывам ввести экономические санкции против России, по сути именно санкцией и стало, пусть и завуалированной. Переговоры с ЕС, в том числе и по промежуточному соглашению, шли трудно и потребовали взаимных уступок, и теперь, ссылаясь на малопривлекательное поведение Москвы в Чечне, Европа, как и Запад в целом, получила своего рода карт-бланш не только на отход от оговоренных условий партнерства, но и на экономическое давление на Россию — где все еще рассчитывают на кредиты.
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА