Самым захватывающим сюжетом в жизни российского топливно-энергетического комплекса в уходящем году стало, безусловно, структурирование нефтяной промышленности в вертикально интегрированные компании. Если на начало года их было всего три, то к концу его — около десятка. Процесс этот будет идти и дальше, как в форме создания новых структур, так и путем организации реальной деятельности тех из них, что существуют пока лишь на бумаге. Однако уже сейчас можно утверждать, что в 1994 году в России была заложена основа демонополизированной нефтяной промышленности, в перспективе способной конкурировать на мировом рынке с крупнейшими западными компаниями.
Из трех "старейших" (созданных в 1993 году) российских нефтяных компаний — "ЛУКойла", ЮКОСа, "Сургутнефтегаза" — наиболее продвинутой, по общему мнению, является первая, оформленная в виде концерна еще в 1991 году. В этом году она сформировала на Нижней Волге ТПК полного цикла, добавив к АО "Волгограднефтепереработка" и "Волгограднефтепродукт" добывающие предприятия "Нижневолжскнефть" и "Астраханьнефтегаз". Аналогичный комплекс компания надеется создать и в Перми, где уже имеет АО "Пермьнефтеоргсинтез" и "Пермьнефтепродукт". К ним хочет присоединиться "Пермьнефть", однако на это предприятие претендует и пользующаяся поддержкой Минтопэнерго "Славнефть". Пока вопрос не решен. Такой же стратегии придерживается и ЮКОС, завершивший в 1994 году формирование территориального комплекса на Средней Волге. Говоря о "старых" компаниях, следует отметить, что немало проблем для них создала сама процедура учреждения "сверху". Так, объединение "Сургутнефтегаза" и "Киришинефтеоргсинтез" первоначально очень не понравилось переработчикам. Однако преимущества работы в составе компании (стабильные поставки нефти и более гибкая система расчетов) проявились достаточно быстро, и когда администрация Петербурга попыталась соблазнить киришское предприятие прелестями независимого существования в рамках метрополии, руководство завода твердо сказало "нет". Аналогичные проблемы ЮКОС имел с Новокуйбышевским НПЗ.
Вторая (весенняя) "учредительная" волна расцветила процесс образования компаний новыми нюансами. Впервые было декларировано стремление к организационному восстановлению нефтяного комплекса в границах бывшего СССР: в рамках учрежденной в апреле компании "Славнефть" предусмотрено объединение тюменского добывающего АО "Мегионнефтегаз" и Мозырьского НПЗ в Белоруссии. Уникальным явлением стала Восточно-Сибирская нефтегазовая компания, располагающая только геологоразведочной инфраструктурой при полном отсутствии производственной (добычи, переработки и сбыта). Структура двух других "новобранцев" — Восточной и Сибирско-Дальневосточной нефтяных компаний (ВНК и "Сиданко") — совпадает со структурой "стариков" за одним исключением: правительство закрепило в федеральной собственности по 51% их акций (в отличие от "ветеранских" 45%). Это можно объяснить стремлением к большему контролю за деятельностью фирм, ставших естественными монополистами в своих регионах — ВНК в Центральной Сибири, а "Сиданко" в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Однако бывший еще весной плавным и размеренным процесс организации новых нефтяных структур к осени стал походить на броуновское движение. Обнаружить в нем какую-либо логику стало делом довольно сложным. Именно в этот период выявилось стремление суверенных субъектов федерации к образованию нефтяных структур. Успешным оказался проект Республики Коми, собственная компания которой — "КомиТЭК" — ждет окончательного оформления на федеральном уровне. Положение двух других нефтяных суверенов сложнее: Татария располагает только нефтедобычей, а в Башкирии превалирует переработка, что делает весьма проблематичным оформление их нефтекомплексов в устойчивые производственные структуры. Из других субъектов федерации собственными нефтяными компаниями сумела обзавестись только Оренбургская область и то лишь потому, что проект создания "Онако" (Оренбургской нефтяной компании) лично одобрил премьер Черномырдин. Ярославский же проект не одобряющее создания региональных компаний Минтопэнерго сумело притормозить. Однако по-прежнему в проекте существует компания "Норси" на базе "Горькнефтеоргсинез". C участием Московского НПЗ существуют три проекта: образования самостоятельной Московской топливной компании без добывающего подразделения, объединения завода с "Татнефтью" и вхождение в Тюменскую компания (вместе с "Нижневартовск-" и "Тюменьнефтегазом".
Еще одним центром столкновения различных интересов стала Российская нефтяная компания. Первоначально она планировалась в качестве национальной, т. е. совмещающей собственную коммерческую деятельность с отраслевыми административными функциями. Ныне проект ее создания лишился титула "национальная", однако по-прежнему добавляет адреналина в кровь нефтяникам, поскольку ее организаторы претендуют то на одно, то на другое предприятие, уже числящееся в других структурах.
Прошедший год отмечен не только формированием самих компаний, но и зарождением корпоративных отношений между ними. В частности, по инициативе МВЭС создан Союз экспортеров нефти, в который вошли "ЛУКойл", "Коминефть". Наметилось и неформальное "кучкование" компаний, в значительной мере предопределенное мировосприятием и взаимными симпатиями "генералов". В этом смысле двумя центрами притяжения могут стать Ассоциация "Координационный центр по проблемам безопасности нефтегазовых компаний", в которую вошли структуры, базирующиеся в Москве ("ЛУКойл", ЮКОС, "Сиданко"), и АО "Нефтяной дом", объединяющее "патриотов" Сибири ("Нижневартовскнефтегаз", "Мегионнефтегаз","Томскнефть", "Сахалинморнефтегаз"). Эта тенденция представляется весьма плодотворной и в дальнейшем может обрести самые причудливые формы.
АЛЕКСЕЙ Ъ-СУХОДОЕВ, АЛЕКСАНДР Ъ-ТУТУШКИН