Лет десять назад трудно было представить, чтобы какая-либо развитая западная страна всерьез озадачилась оснащением армии иностранным оружием. Но сегодня интернационализация оборонной промышленности — реальность. И она тем ярче, чем очевиднее трудности мононациональных ВПК во всем мире. Тенденция эта имеет и ряд геополитических последствий. Ее вряд ли стоит рассматривать отдельно от экономической интеграции в рамках региональных зон свободной торговли (вполне отделенных, кстати, от прочего мира) и от опасности складывания новых военно-политических блоков — о чем в последнее время много говорят в Москве.
По мнению журнала International Security, издаваемого Центром международных отношений Гарвардского университета, реорганизация военного производства (точнее его интернационализация) началась в середине 80-х, охватывая передачу технологий, заключение международных субконтрактов, производство по лицензиям, разработку систем оружия. К этому толкают прежде всего экономические реальности — сокращение оборонных расходов после "холодной войны" при осознании необходимости делить риск и расходы, связанные с разработкой все более дорогих систем. Поэтому интернациональное производство для многих стран становится важнейшей частью политики поддержания национальных ВПК. При этом надо учесть, что международная координация такого производства соответствует и обеспечению национальной безопасности (предсказуемость действий взаимозависимых партнеров), и налаживанию союзнических отношений (таковые могут и зарождаться именно на основе кооперации ВПК).
До недавнего времени даже в развитых рыночных экономиках Запада оборонное производство было как бы выведено за скобки свободного рынка: на первом месте стояла гарантия самообеспечения, и предприятия ВПК всегда были под особой опекой государства. После "холодной войны" внутренние рынки резко сузились. И игнорировать давление экономической целесообразности (точнее, нецелесообразности прежних расходов) уже невозможно. Сотни тысяч рабочих мест оказались под угрозой. По некоторым прогнозам, к концу века число занятых в "оборонке" в мире сократится на 20% — это 3-4 млн. рабочих мест. США потеряют не менее 1 млн. Выход — либо в конверсии, либо в реорганизации. Первое оказалось нелегким делом не только в России: выяснилось, что перейти на выпуск мирной продукции бывает крайне трудно или нерентабельно. Большинство западных крупных и средних оборонных фирм находят выход в консолидации. В Западной Европе ряд стран уже взяли курс на создание так называемых мегафирм — монополистов в конкретных областях ВПК.
Другим результатом сужения национальных рынков стала агрессивность экспортеров. Российские экспортеры, мечтающие о реванше, это чувствуют: момент для этого неблагоприятный — прежде всего в силу возросшей экспортной агрессивности США. Если в 1991 году американцы выполнили иностранных заказов на $12 млрд, то в 1993-м — уже на $32 млрд. При том, что (по данным США) мировая торговля оружием сократилась с 1989 года (т. е. с момента фактического распада ОВД) к началу 90-х на 53%. Агрессия, впрочем, не всегда помогает, особенно когда за экспортером не стоит Вашингтон, который трудно игнорировать. Западная Европа видит возможность завоевать рынки на путях именно интернационализации военного производства, чаще всего — в рамках нынешних военно-политических союзов (НАТО и ЗЕС). Наиболее яркий пример такой кооперации — амбициозная программа создания "евроистребителя" (с участием ФРГ, Испании и Италии) стоимостью почти $50 млрд. Одной из последних стран НАТО, "смирившихся" с тенденцией к интернационализации ВПК, стала Великобритания (британская "оборонка" — одна из крупнейших производственных отраслей в стране с ежегодным объемом производства в $16 млрд и численностью занятых в 400 тыс., половина из которых уже работает на экспорт). Лондон намерен реорганизовать "оборонку" на общеевропейской основе. А ряд британских экспертов всерьез призывают покуситься даже на такую священную корову, как автаркия в производстве ядерных подлодок. Особенно активно идет взаимодействие британского ВПК с французским (British Aerospace, например, планирует создать СП с Matra по производству ракетной техники, Royal Ordnance с Giat — по производству бронетанковой).
Каковы самые распространенные формы кооперации? До 1980-х годов преобладал экспорт лицензий. Основное направление сначала было из США в Европу (так производился истребитель F-104 для ФРГ, Бельгии, Голландии, танк М-60 для Италии, ракета Sidewinder для Японии). Затем европейцы стали экспортировать лицензии в Африку, Азию и Латинскую Америку (британское противотанковое орудие — Египту, немецкие подлодки — Бразилии, французские вертолеты — Индии). Сегодня преобладающей формой кооперации становятся СП.
Другая тенденция — частичный отход от жесткой опеки ВПК со стороны правительств. И укрепление международного сотрудничества идет во многом за счет частного сектора (например, ракетная система "земля — воздух" NASAMS — продукт американской Hews Aircraft и норвежской NFT; боеприпасы для вертолетов "Apache" — немецкой Deutche Aerospace и французской Matra). Расширяется и география самого процесса интернационализации. Раньше мало кто из развивающихся стран занимался каким-либо производством оружия. Теперь, как пишет International Security, не менее 25 стран (прежде всего новые индустриальные) стали участниками сотен проектов, включая более 50 текущих программ (Италия и Бразилия проектируют создание реактивного штурмовика AMX; танк K-1 станет результатом усилий Южной Кореи и США; Тайвань и ЮАР производят ракеты "Габриэль" по израильской лицензии; Тель-Авив сотрудничает с Пекином в разработке систем раннего оповещения и нового боевого самолета; КНР и Пакистан работают над реактивным учебным самолетом K-8 и новым танком; Бразилия и Аргентина намерены создать транспортный самолет).
Есть и издержки. Интернационализация способствует расползанию военных технологий. Растущее число экспортеров осложняет ситуацию на рынке. Размывается некогда бесспорное технологическое преимущество Запада. Не решена проблема совмещения выгод от международного разделения затрат и риска с эффективностью контроля за распространением вооружений. Большинство баз данных о мировой торговле оружием, например, просто не учитывают передачу технологий и совместные разработки: оружие, произведенное транснациональными фирмами или на основе иных форм международного разделения труда, на практике часто минуют Регистр ООН обычных вооружений. Кроме того, глобализация (например, производства систем двойного назначения или средств доставки) может косвенно ускорить разработку оружия массового поражения.
Что касается России, то ее ВПК, переживающему глубокий кризис, подключение к уже возобладавшей в мире тенденции к интернационализации могло бы стать спасением. Предпосылки к этому есть: немало стран производят оружие по еще советским лицензиям. Но препятствий на этом пути пока куда больше. Россия все еще остается в основном в стороне от мировой экономической интеграции (как в АТР, так и в Европе). Наметившаяся же в последнее время тенденция к охлаждению отношений с Западом (при том, что Россия не входит ни в один из существующих военно-политических блоков) может способствовать тому, что в Москве окончательно и надолго возобладает тяга к автаркии в области ВПК. Между тем, как это видно на примерах всех остальных стран мира, "потянуть" такую автаркию экономически не под силу сегодня уже никому.
ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ