Известная лондонская труппа Theatre de Complicite ("Театр соучастников") поставила спектакль "Из дома вышел человек" по Даниилу Хармсу. Англичане впервые познакомились с русским "черным юмором", и, насколько можно судить, он им оказался близок.
Theatre de Complicite в этом году прославился своим эксцентричным спектаклем "Улица крокодилов" по странной, причудливой прозе Бруно Шульца, польско-еврейского писателя, расстрелянного в начале Второй мировой войны. Теперь театр продолжает углубляться в тему "безумие XX века". В основу спектакля "Из дома вышел человек" режиссер Саймон Макберни положил тексты Даниила Хармса, которого английская пресса называет "русским абсурдистом до абсурда". Англичане очарованы лаконизмом Хармса, его "Случаями", но в основу спектакля легла в основном "Старуха", текст в 30 страниц, что по хармсовским масштабам есть почти эпос.
В начале спектакля зрителям представляют самого Хармса. Знакомство проходит во вполне непредсказуемом хармсовском стиле: автора играют два актера — Джозеф Хоубен и Тоби Седуик, и оба похожи на непрезентабельных и суетливых чиновников. За ними — огромный дом-башня с черными окнами, вокруг них носятся или катаются по земле оборванные граждане, сверху натянут экран, на котором появляются забавные кадры из старых фильмов — солдаты, гимнасты и прочие персонажи. Музыка (Джерард Макбарни) с таким же "приветом", как и все остальное: скрип, бряцанье на рояле, громкое дудение.
Фабула выглядит следующим образом: в комнату Хармса входит мрачная старуха (Кэтрин Хантер) и немедленно умирает. Он не виноват в ее смерти, но изо всех сил пытается спрятать тело, что оказывается занятием не из легких, потому что старуха периодически оживает. Попытки избавиться от старухи приводят к самым неожиданным результатам, поскольку (такое создается впечатление у лондонского зрителя) в России частенько крадут даже трупы, особенно в поездах. Сцена, в которой герой запихивает старуху в чемодан, превращается во что-то вроде авангардного балета, — в таком ритме порхают "лишние" части тела. По окончании спектакля у английских критиков создалось впечатление, что они увидели "Преступление и наказание", только написанное Кафкой. Где у Хармса кончается метафора и начинается реальность, понять им было трудно. Но в целом на родине "черного юмора" Хармс был принят более чем благожелательно.
ПАВЕЛ Ъ-БОРИСОВ