Неясностей перед отъездом Андрея Козырева в Париж в среду было много. Даже слишком. Неясно было даже, поедет ли он туда вообще. Его зам Николай Афанасьевский не исключал, что визита может не быть — из-за встречи трех президентов по Карабаху. Встреча не состоялась. И Козырев уехал. Но перед отъездом изложил сразу два взаимоисключающих сценария визита в Париж (на сессию Западноевропейского союза) и в Брюссель (на Совет Североатлантического сотрудничества). И вчерашнее выступление в Париже ясности относительно того, с чем же Козырев вернется в Москву, не внесло. Комментарий обозревателей Ъ ГЕОРГИЯ Ъ-БОВТА и НАТАЛЬИ Ъ-КАЛАШНИКОВОЙ.
Сценарий первый: Россия подпишет программу "особого партнерства" с НАТО, на которой она настаивает не первый месяц. Второй: Россия ее даже представлять в Брюсселе не станет. Речь идет об индивидуальной программе сотрудничества России с НАТО в рамках "Партнерства ради мира". Нечто подобное уже представлял Павел Грачев летом. Тогда "особость" России излагалась на восьми страницах, и в НАТО она поддержана не была. По причине "амбициозности" — так поняли намек Москвы на предоставление ей права непосредственно участвовать в решении вопросов о расширении НАТО (вплоть до вето). Теперь предложения Москвы изложены на 50 страницах. По словам Афанасьевского, они охватывают такие области, как "более тесное политическое взаимодействие, урегулирование чрезвычайных ситуаций, конверсия, экология". Как оптимистично сообщил замминистра, программа практически готова, "хотя и остаются несогласованными детали". Пустяки. Преодолев которые, Козырев мог бы программу 2 декабря в Брюсселе и подписать. Пустяки, однако, заключаются в том, что Москва по-прежнему не хочет стоять в стороне от проблем расширения НАТО. Накануне отъезда Козырев заметил: "Поспешное расширение НАТО создаст новую ситуацию. Это будет отход от партнерства, о котором мы договаривались." Увязка такая: если Совет НАТО 1 декабря примет "календарь расширения блока", то 2 декабря Козырев с ССАС ничего подписывать не будет.
Вчера Козырев выступил перед ЗЕС в Париже. Он вновь предостерег Запад от быстрой экспансии на Восток, но был достаточно осторожен, и в принципе возможность такой экспансии исключать не стал. Это понятно: процесс давно уже необратим. И спор о "календарях" — чисто умозрительный. А если Козырев так уж настаивает, чтобы в решении Совета НАТО не было слова "календарь" (например, немцы хотят составить четкий график приема), то с формальной точки зрения ему могут пойти навстречу. Но что это меняет? Вот и Уоррен Кристофер не говорит о "календаре". Он предлагает, чтобы в 1995 году "НАТО достигло соглашения по основным элементам процесса расширения и начало обсуждение с партнерами тех конкретных обязанностей, которые накладывает на них членство в НАТО", поясняя, что "расширение НАТО — наш следующий шаг". Так что ультиматумы насчет "календарей" — это скорее всего стремление сохранить лицо на случай, если 50-страничная "особая программа" не придется по душе НАТО.
Тем более что расхождения в подходах к европейской безопасности выходят за пределы вопроса об "экспансии". Вчера Козырев предложил ЗЕС широкую программу сотрудничества (по сути, аналогичную "Партнерству ради мира"): от совместных маневров ВМС для отработки миротворческих операций до установления прямых контактов между "Росвооружением" и соответствующими органами ЗЕС. Что это — противопоставление НАТО и ЗЕС? Да, многие в Европе (и больше всего французы) настаивают, чтобы функции ЗЕС расширялись за счет НАТО. Но не России играть на этих разногласиях, ибо она ни в одну из этих организаций не входит и вряд ли войдет.
В Париже Козырев также заявил, что поскольку Россия уже осуществляет все операции по поддержанию мира в СНГ, то она "не нуждается в чьих-либо разрешениях или мандатах". Однако это не помешало ему добавить: "Мы не только нуждаемся, но и требуем финансовой помощи Запада российскому миротворчеству". Пойдут ли ЗЕС, ССАС, ЕС, СБСЕ, НАТО или Запад в целом на то, чтобы не только согласиться на некую особую роль России в Европе, но еще и оплатить ее лидерство в экс-СССР — большой вопрос. И, вероятно, ответ на него Москве не ясен.