Скорбные мотивы, навеянные кончиной великого вождя Ким Ир Сена, исчезли из северокорейских СМИ, сменившись пассажами бравурными, призванными вдохновить наследников идей чучхе на новые трудовые подвиги. Главным сюжетом ноября там (как сообщает ИТАР-ТАСС) стала гробница Тангуна — грандиозный ансамбль из белого гранита, возведенный в предместье Пхеньяна. Это выдающееся творение эпохи Трудовой партии Кореи и стало стержнем ее новой историко-идеологической концепции.
У истоков новой доктрины стояли сам великий вождь и его сын и преемник — любимый руководитель Ким Чен Ир. Именно благодаря их особому вниманию к восстановлению гробницы (по сути — ее строительству: восстанавливать-то было нечего) менее чем за год было создано впечатляющее сооружение. Возвышающаяся на холме ступенчатая пирамида, подход к которой охраняют скульптуры сыновей и подданных Тангуна, и сам спецсаркофаг с мощами Тангуна отныне станут символизировать древность корейской нации и значительность ее истории.
Одновременно со строительными работами в уезде Кандон не менее тщательно выстраивалась и внедрялась в массовое сознание и сама историческая концепция. Началось все это два года назад, когда были открыты остатки древнего захоронения. Останки, найденные там, были немедленно "опознаны" патриархами корейской исторической науки, установившими, что они принадлежат не кому иному как Великому Тангуну — сыну медведицы и небожителя, основавшего в 2333 году до нашей эры первое корейское государство, прожившего полторы тысячи лет и обратившегося в горный дух. Так описывают его жизненный путь древние летописи. Корейские историки и ранее не исключали, что за легендами могла стоять вполне реальная личность. Но вот что его почти 4-тысячелетние останки возможно не только обнаружить, но и идентифицировать, предположить не мог никто. Однако чуткое руководство партии, видимо, поспособствовало счастливому озарению китов северокорейской исторической науки, результатом которого явилось это удивительное открытие. На происки зарубежных экспертов, сильно сомневающихся в научности подобных утверждений, в Пхеньяне внимания вообще не обращают. Еще бы, наконец-то народ КНДР обрел желанное доказательство, что исконной столицей и прародиной всех корейцев является именно Пхеньян. Ставящее крест на южнокорейской версии истории полуострова (согласно которой и Тангун-то родился близ Сеула, и южное государство Силла было мощнее северного Когура и т. п.).
На открытие гробницы посрамленную незнанием истории сеульскую администрацию не пригласили. Тем более что к ней пхеньянские коллеги в последнее время вообще относятся особенно неприязненно, оскорбленные тем, что Сеул не выразил соболезнований по случаю общенациональной утраты — кончины великого вождя. Чести присутствовать на церемонии удостоился лишь один южный кореец — юный диссидентствующий представитель радикальных студенческих организаций "Ханчхорнен". Самого Ким Чен Ира на открытии не было — по причине 100-дневного траура. Но по его окончании первым же официальным мероприятием нового вождя стало посещение комплекса. Что, по мнению наблюдателей, должно подчеркнуть не только его (традиционное в Корее) уважение к предкам, но и способность повести за собой весь корейский народ. По крайней мере истинных потомков Тангуна.
ВАЛЕРИЯ Ъ-СЫЧЕВА