Они походили на путешественников, собравшихся с разных сторон на корабль, путешественников, которые, имея каждый свои нужды и цели, действуют дружно лишь под влиянием чувства страха в минуту опасности, в остальное же время — думают всякий о самом себе.
Плутарх. "Ликург и Нума Помпилий"
Самобичевание, но непременно сдобренное сентиментальными рассуждениями о тайнах русской души, а потому и "особости" Провидением назначенного ей исторического пути, испокон веку считалось едва ли не определяющей чертой российского менталитета. Но — парадокс — популярный тезис о том, что Россию "аршином общим не измерить", всегда удачно сочетался здесь со стремлением на кого-то походить или, по крайней мере, с кем-то потягаться. Опустив рассуждения относительно принудительного бритья бород и пудреных париков, припомним времена не столь отдаленные. Ну, например, "догоним и перегоним!". После мрачных лет сталинской самоизоляции Никита Хрущев, пожалуй, впервые заговорил о намерении посоревноваться с Америкой. При этом мы по-прежнему уверенной поступью шли своим путем, так что слово "догоним" приобрело несколько странный смысл: можно ли нагнать соперника, двигаясь в отличном от него направлении? Впрочем, размышлений такого рода тогда благоразумно избегали, а вскоре идеологическая установка и вовсе сменилась — как водится, вместе с вождем. В брежневскую эпоху от становившихся все более невыигрышных сопоставлений с Америкой, считавшейся уже не соседом по беговой дорожке, а врагом номер один, перешли к сравнениям более патриотичным: с собою же. То есть с Российской империей образца 1913 года. Какой форум КПСС или выступление партийных боссов обходились без более чем убедительной статистики! По сравнению с 1913 годом объем, например, выплавки чугуна на душу населения просто поражал воображение. В годы перестройки об Америке заговорили вновь — тепло. Хотя тезис "догоним" просвещенные лидеры последнего советского призыва уже не употребляли. А уж после распада СССР чувства России к США вообще сильно набрали градус: "мы с другом Биллом". Ну и так далее... Стало быть, все-таки догнали. И события прошедшей недели — тому убедительное свидетельство: общего у нас теперь много как никогда.
"Другу Биллу" сегодня плохо. Он проиграл промежуточные выборы — почти столь же сокрушительно, как его "друг Борис" 12 декабря прошлого года. Соперники-республиканцы по всем статьям обошли демократов, товарищей Клинтона по партии. Не говоря уже о том, что во главе большинства штатов (30) стоят теперь оппоненты президента, у них же большинство и в обеих палатах Конгресса. Причем Клинтон, по причине — уже американской — "самости" (Конституция превыше всего!), лишен роскоши неугодный ему Конгресс распустить. В отличие от его российского коллеги: поговаривают, что Ельцин возможность этой уже испытанной прошлой осенью меры не исключал и на случай, если бы 27 октября Дума вынесла вотум недоверия правительству, и не исключает на будущее — если, например, та же Дума отставит даже обновленное правительство в связи с непринятием бюджета на 1995 год. Хотя пожелания депутатов от оппозиции в отношении кадровых перетасовок Ельцин уже учел едва ли не полностью и, теперь, судя по нарастающим рекомендациям из его окружения, возможно, скорректирует и ненавистный оппонентам антиинфляционный бюджет. Но, впрочем, о Клинтоне. Его поражение эксперты просчитали: рейтинг самого президента, по их оценкам, упал накануне выборов с 48 до 41%, а на поверку вышло, что и пониже. К слову сказать, по распространенным вчера РИА итогам опроса, проведенного Институтом социально-политических исследований РАН, у Бориса Ельцина сейчас с рейтингом еще хуже, чем у американского коллеги: лишь 20,1% россиян доверяют ему (не доверяют 50,4%).
На Клинтона, как и на Ельцина, тоже давят парламентарии. Но к масштабным кадровым перестановкам в своем Белом доме президент США пока не приступил — хотя в связи с прогрессирующим падением курса доллара на мировых биржах (он даже на российской замер) претендентом на вылет (следуя все той же российской логике) вполне могли бы стать министр финансов Ллойд Бентсен, представитель администрации на торговых переговорах Микки Кантор и глава Eximbank. Но к созданию комиссии под руководством ЦРУ и ФБР по расследованию обвала доллара, а также к формированию, по примеру "друга Бориса", коалиционной команды, в которой ключевые посты займут республиканцы, Клинтон пока не приступил. И вряд ли приступит. В самодостаточной Америке к мировому опыту относятся с пренебрежением — в отличие от России, всегда проявлявшей большой интерес к всемирной истории (чем та древнее, тем интерес больше). Древнегреческому политику Солону приписывают издание любопытного указа: по античному источнику, прав лишался всякий гражданин, "во время междоусобия не примкнувший ни к той, ни к другой партии", дабы не относился "равнодушно и безучастно к общему делу, хвастаясь тем, что не участвовал в горе и бедствиях отечества" — чем не прототип коалиционного правительства России в его нынешнем и, видимо, еще не окончательном варианте. Только вот сама интерпретация коалиционности в России и в США несколько разная. Там — чередуются у власти демократы и республиканцы, которые тоже демократы. А демократии американской, как политическому истеблишменту, уже более двухсот лет. Здесь — "коалиционной" альтернативой очень хрупким, путающимся в трех соснах демократам могут стать лишь разного оттенка прокоммунистические силы, имеющие богатый опыт. Вот здесь и есть та самая точка отсчета возможных последствий игры в коалицию у них и у нас.
Во внешней политике США — единственная сфера, где Клинтон пока еще может проявить самостоятельность, — перемены уже есть. Хотя, тоже, видимо, следуя российской практике (до сих пор, как только по московским коридорам власти проносился вихрь, Россия тут же успокаивала мировую общественность, что отношения с внешним миром останутся прежними, а Андрей Козырев со Смоленской площади не съедет), госсекретарь США Уоррен Кристофер уже поспешил заявить о неизменности внешнеполитического курса. Именно — поспешил. Ибо вчера стало ясно, что жизнь берет свое: Клинтон, не уведомив даже европейских партнеров из НАТО и вопреки снятию этого вопроса с обсуждения в СБ ООН, издал распоряжение об отмене в одностороннем порядке эмбарго на поставку оружия боснийским мусульманам. Ибо на то воля была Конгресса.
К слову сказать, опытнейший академик Георгий Арбатов во вчерашнем интервью "Интерфаксу" отметил, что победа республиканцев в США осложнит российско-американские отношения. Хотя академик и не склонен делать различия в отношениях демократов и республиканцев раньше к СССР, а сейчас к России (взлеты и падения в двусторонних связях были как при тех, так и при других), но обратился в связи с ситуацией в США опять же к аналогии с Россией. По его наблюдениям, после российских выборов 12 декабря 1993 года "тон министра иностранных дел Андрея Козырева сменился: он стал говорить почти так же жестко, как непримиримая оппозиция". И до сих пор, по мнению Арбатова, американцы (а именно Клинтон) относились к этому с пониманием (сознавая, что на российский МИД давят "ястребы" из оппозиции. — Ъ). "Но если Клинтон был готов смотреть сквозь пальцы, я не уверен, что в Конгрессе новые лидеры поступят так же", — отметил академик. Как отнесется Клинтон к проявленной Козыревым самостоятельности в Ираке (президент США строил свой предвыборный имидж на укрощении Саддама, а российский министр пытается придать тому же Саддаму более цивильный вид), уже можно предсказать. Основываясь хотя бы на факте отмены эмбарго для мусульман Боснии — это не только во благо республиканской оппозиции, это еще и в пику Москве. Логично возникает и другой вопрос: станет ли Москва (и сколь долго) "смотреть сквозь пальцы" на то, как на "друга Билла" давят его оппоненты? И глядя на то, сколь трепетно российская исполнительная власть стала следовать настроениям парламента, где все более склоняются к замене лозунга "мы с другом Биллом" на проверенный — равнение на державность, но не образца 1913 года, а, скажем, добеловежского, а лучше и доперестроечного периода, можно сделать вывод: охлаждение последует и со стороны Москвы. Так что общего у России и США много, а началось все с того, что демократы проиграли.
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА