В среду завершился российско-американский семинар по проблемам реформирования электроэнергетической отрасли России. Как и обещал Ъ, сегодня публикуется материал корреспондентов ВЛАДИСЛАВА Ъ-БОРОДУЛИНА И АЛЕКСЕЯ Ъ-СУХОДОЕВА. Авторы сознательно ограничились только одной проблемой электроэнергетиков — формирование оптового рынка электроэнергии. Объясняется это тем, что выбор той или иной концепции, сделанный сейчас, будет сказываться на развитии национальной экономики в течение десятилетий: от этого напрямую будет зависеть, насколько эффективным окажется размещение производительных сил в России.
Исходным тезисом для создания РАО "ЕЭС России" своей концепции формирования оптового рынка стало утверждение, что практически все электростанции страны были в свое время построены за счет бюджета (то есть налогоплательщиков СССР), а не на деньги нынешних акционеров. Поэтому руководство РАО настаивает на соблюдении социальной справедливости: тариф на электроэнергию для всех региональных энергосистем должен устанавливаться федеральной энергетической комиссией и быть единым. При этом должна сложиться следующая схема оптового рынка. Все национальные электростанции самостоятельно продают вырабатываемую ими энергию РАО. РАО покупает ее по ценам, покрывающим издержки станций и затем продает по единым ценам.
Таким образом, создается механизм перераспределения сверхприбыли, ранее получаемой региональными энергосбытовыми организациями, использующими выгодное природное положение (например, сибирских ГЭС) в пользу станций, имеющих издержки выше общероссийского тарифа. Кроме того, существенным элементом этой системы должен стать выход крупных потребителей энергии (например алюминиевых заводов) на оптовый рынок. Это может стать весьма важным инструментом экономической политики властей: для того, чтобы какая-либо компания получила право покупать энергию непосредственно у станции (то есть дешевле), необходимо получить специальное разрешение правительственных органов.
К преимуществам этой системы ее авторы относят то, что остается основание для сохранения единой энергетической системы России. Созданная во времена СССР глобальная сеть позволяет обходиться минимальным резервом мощности (для России это 4%, а в США, где подобной сети не существует, резервы составляют около 25%). Иными словами, пропадает необходимость в строительстве дополнительных регулирующих станций, а высвободившиеся средства предполагается направить на модернизацию старых. При этом также формируется конкурентный рынок: при заданной мощности и цене с рынка вытесняются станции со слишком высокими издержками. Как показывают расчеты специалистов РАО, вывод всех станций на рынок будет означать снижение тарифов на электроэнергию для абсолютного большинства из 72 региональных энергокомпаний. "Пострадавшими" же окажутся энергоизбыточные регионы, которые, собственно, и составляют оппозицию концепции РАО.
Подписанные Борисом Ельциным летом 1992 года указы предусматривали вывод на оптовый рынок (то есть из подчинения региональных энергосистем) 51 станции. Однако в настоящее время федеральным властям удалось добиться этого только в отношении 21 станции. Решения по оставшимся были заблокированы на местном уровне. Более того, одна из самых мощных энергосистем страны — "Иркутскэнерго" — смогла отстоять свою независимость не только от оптового рынка, но и вообще от РАО "ЕЭС России". В настоящее же время наблюдается обратная волна, когда региональные администрации регулярно обращаются в правительство с просьбами вернуть ошибочно, по их мнению, выведенные на оптовый рынок станции. Из самых свежих примеров можно указать посланную 3 ноября Виктору Черномырдину просьбу Саратовской областной думы передать Саратовскую ГЭС в собственность области (в лице ПО "Саратовэнерго").
Обоснованием для таких действий стала концепция так называемых зональных (пуловых) оптовых рынков электроэнергии. Ее авторы опирались в основном на опыт США, где такая система действовала длительное время (в настоящее время там реализуется 15-летняя программа по выводу крупных потребителей на оптовый рынок). В соответствии с поддержанным Министерством экономики планом, предполагается создать 7 пулов, в каждом из которых устанавливается своя цена на электроэнергию.
Отрицательные качества зональной системы очевидны: никто не может гарантировать устойчивость искусственно созданных пулов. Следовательно, вполне вероятен лавинообразный процесс дробления энергосистем и в рамках пулов — наиболее эффективные производители (крупные электростанции), освободившись от опеки федеральных хозяйственных органов, будут последовательно стремиться избавиться и от региональных. Это приведет к дестабилизации работы единой энергосистемы, не позволяя эффективно использовать существующую единую энергопроводящую сеть. Соответственно, возрастут потребности в резервных мощностях для компенсации этой нестабильности. Тогда, по мнению специалистов РАО, нельзя будет ожидать понижения уровня тарифов в России.
Однако выбор той или иной модели развития национальной энергосистемы зависит еще и от ряда макроэкономических обстоятельств (обсуждение которых традиционно выливается в противостояние "европейского" и "зауральского" лобби). Прежде всего, реализация пуловой модели четко выявляет регионы с относительно дешевой электроэнергией, что позволяет принимать экономически обоснованные решения при выборе места строительства того или иного производственного объекта. В то же время, модель единого рынка элиминирует стоимость энергии при оценке экономической эффективности проекта (энергия везде стоит одинаково), хотя и оставляет возможность ее опосредованного учета — у единой энергокомпании остается заинтересованность в минимизации транспортных расходов, поскольку оплачиваться они будут из ее бюджета.
Кроме того, реализация этой стратегии фактически ставит в неравное положение потребителей энергии в разных районах страны. Предприятия в энергонедостаточных регионах (как правило, в европейской части страны) будут платить за энергию меньше, чем должны были бы, в то время как их конкуренты, например в Иркутской области, при равных энергозатратах вынуждены будут оплачивать, кроме повышения энерготарифов, и более высокие транспортные издержки (из-за удаленности от основных центров потребления их продукции).