Известный французский галерист и владелец музея Адриан Мэгт решил продать 14 картин знаменитых художников XX века из своей коллекции. Это решение породило слухи о разорении Мэгта, но галерист опроверг их, попутно рассказав о принципах работы современного маршана.
За последний год Мэгт продал уже двух Кандинских (одного в Лондоне, другого в Париже), получив за две работы 59,5 млн франков. На торги 28 ноября, на которых Мэгт надеется получить 45-55 млн франков, выйдут Кандинский, Брак, Кальдер, Джакометти, Леже, Эрнст, Шагал, Тапиес и ван Вельде. Причем 10 из 14 работ этих художников купил еще отец нынешнего владельца галереи. Третья значительная продажа за год, причем картин, находящихся в галерее уже много лет, естественно, вызвала разговоры о банкротстве.
Мэгт решил пресечь слухи, объяснив смысл происходящего с точки зрения галерейщика. Ему приходится продавать и знаменитых, ибо безвестные не приносят прибыли. Но в том, собственно, и заключается суть работы уважающего себя маршана, что он продает знаменитых мастеров и на вырученные деньги покупает произведения тех, кто, по его мнению, таковыми скоро станут. У отца Мэгта лет сорок назад было 25 Матиссов и 30 Боннаров. Традиционным ценителям искусства показалось безумием, что он продал их и накупил тогда почти безвестных Миро и Джакометти. Тем более, что на первой организованной Мэгтом-старшим выставке Миро была куплена всего одна работа. Но время показало — интуиция маршана не подвела. Теперь Адриан Мэгт делает тот же ход. Он продает Брака и Кандинского, чтобы покупать Курода, Дель Ре, Лабови, Гасоровского.
Решение о продаже именно на публичных торгах, которые некоторые галерейщики сочли отчаянной надеждой на чудо — ведь спокойнее продать работу, тем более известную, просто в другую галерею — тоже вполне объяснимо со здравых позиций торговца искусством. Дело не в надежде на фантастический рост цены, а в налогах, которые при аукционной продаже ниже на 3%. А что до ярмарок современного искусства в Париже (FIAC) и Базеле, то их качество, по мнению Мэгта, так снизилось, что там приличному галеристу просто стыдно показываться.
Объяснимы и странные на первый взгляд перемещения Мэгта, который то продает в Лондоне, то почему-то вновь возвращается в Париж. Чуть больше года назад, когда продавался первый Кандинский, во Франции антикварная торговля прозябала. А сейчас Париж догнал Лондон и Нью-Йорк.
Все эти действия Мэгта на художественном рынке кажутся основательными и убедительными. Может быть, лишь для внешнего эффекта в заключение своего слишком серьезного разговора с корреспондентом Figaro галерист заметил, что Брак несравнимо выше Пикассо, потому что Брак — открыватель, а Пикассо — всего лишь исполнитель, ученик.
МИШЕЛЬ Ъ-ИВАНЕНКО