Гораздо сложнее рецепт выхода из так называемой "стагфляционной ловушки", когда борьба с инфляцией приводит к усилению спада, который, в свою очередь, вызывает еще больший виток инфляции. При этом "добавляет в это блюдо остроты" и необходимость параллельного решения социальных проблем, которые при реализации чистых стратегий (реформа, сжатие, оживление) заметно обостряются: ведь при денежном сжатии в первую очередь сокращается база социальных программ, при оживлении резко возрастает дифференциация благосостояния населения.
Критическое состояние российского народного хозяйства вызывает у разных экономистов три типа реакций. Первый — рефлектический — сводится почти исключительно к анализу причин нынешнего положения дел, инвентаризации упущенных в свое время возможностей и выработке "сослагательных" концепций типа: "А вот если бы тогда сделали так, то было бы ого-го!"
Второй тип — упорно рыночный. Больше рынка, больше экономической свободы, частной хозяйственной инициативы и смекалки — вот лозунги радикальных реформаторов. Лишь одно ограничение сдерживает рыночников: финансовая политика должна быть предельно жесткой. Надо сказать, что потенциал обаяния рыночного романтизма, накопленный за десятилетия планового фетишизма, настолько велик, что и сейчас, несмотря на все хозяйственные неприятности, эта концепция в среде экономистов, пожалуй, превалирует.
Третий тип реакций — парафраз на тему "рынок рынком, но надо срочно как-то выбираться". При всем уважении к первым двум типам, этот, третий, все же, видимо, наиболее продуктивен.
Экономические воззрения экспертов Ъ формировались, естественно, в отчетливо прорыночном направлении, особенно в тот период, когда государство и план мешали развиваться бизнесу. Но в последнее время нам стало совершенно ясно: падающую махину методами тонкого рыночного регулирования не остановишь, нужны рычаги прямого действия. Ну в самом деле, когда уже на последнем издыхании находится обрабатывающая промышленность и начинают активно сворачиваться экспортоспособные сырьевые отрасли, нужно не добивать их окончательно, зажимая финансы, а искать какие-то иные пути.
Таким путем, по нашему мнению, могут стать лишь усилия наиболее консолидированного экономического субъекта — государства. Государственная помощь должна оказываться и может оказываться. И это вовсе не означает отхода от концепции рыночной экономики. Напротив, именно быстрые и эффективные государственные меры по преодолению нарастающего спада могут стать предпосылкой для плодотворного действия рыночных регуляторов.
Сегодня мы, отступая от наших традиций, выдвигаем ряд предложений по ревизии экономической политики правительства. Если уж Егор Тимурович Гайдар в памятную октябрьскую ночь призвал безоружных и неорганизованных москвичей на защиту Моссовета, то он едва ли усомнится в праве бесчиновных и непартийных экспертов Ъ встать motu proprio на защиту родной экономики.
При этом, отметим, что выступить с этими предложениями нас побудил не только и не столько чисто академический интерес. Дело в том, что к концу 1993 года сложившаяся в экономике ситуация по чисто сезонным и конъюнктурным факторам оказалась относительно (весьма и весьма относительно) благоприятной для выхода из "стагфляционной ловушки". Вместе с тем, по нашим прогнозам, если коррекция курса реформы не произойдет в ближайшее время, к весне следующего года темпы инфляции опять заметно ускорятся. Выйдя на пик конъюнктурной волны валютный курс, загнанный ниже паритета покупательной способности, совершит прыжок на новый уровень, а спад производства как всегда в это время года ускорится.
В этом многостраничном обзоре мы решили суммировать некоторые свои взгляды на проблему выхода из стагфляционной ловушки, дать прогнозы на тот случай, если все "пойдет, как идет", и произвести короткий анализ сложившегося положения по традиционным блокам макроэкономической проблематики.
Экономические индикаторы по итогам двух лет реформ
Краткий очерк макроэкономики
Недавно обобщенные Госкомстатом итоги развития экономики за три квартала не добавили светлых красок в мрачную картину развертывающегося российского экономического кризиса. За истекший период валовый внутренний продукт — используемый во всем мире обобщающий показатель результатов национальной экономики — сократился на 13%.
Поясним экономический смысл этой цифры. Валовый внутренний продукт (ВВП) характеризует, с одной стороны, годовой объем полученных всеми субъектами рынка (как товаропроизводителями, так и населением) доходов, а с другой — расходы как на потребление населения и общества, так и на накопление.
Что касается первого — доходного — "среза" валового внутреннего продукта, то здесь все понятно. Ныне наблюдаемое падение ВВП означает не что иное как сокращение реальных доходов всей нации: в текущем году — на 13%, а в целом за два последних кризисных года — почти на 30%. Падение реальных доходов и уровня жизни нации вещь, конечно, неприятная, но ради светлой цели построения развитого капитализма в России, как говорится, можно и помучиться (благо не в первый раз) — лишь бы недолго.
А вот ответ на далеко не праздный вопрос "как недолго?" дает анализ другого "среза" ВВП — расходного, то есть показывающего, как используется произведенное страной за год. Поясним: заработанный страной доход, так же как и в любой семье, используется на текущее потребление и накопления, которые (накопления) предназначаются населением для крупных покупок и страховки на всякий случай (скажем, похороны), а государством — на капиталовложения. Вполне очевидно, что для того, чтобы обеспечить себе более высокий уровень жизни завтра, нужно больше сберегать сегодня.
Так вот, в масштабе всей страны как раз этого-то уже давно не происходит. Доля накапливаемых обществом ресурсов для будущего развития от года к году неуклонно снижается: например, если судить по валовым капитальным вложениям, то их доля в валовом внутреннем продукте за два последних года (1991-1992) упала почти в два раза: с 17% в 1990 году до 9% в 1992 году. Судя по складывающимся тенденциям, в текущем году она снизится до 8%. И хотя текущее потребление не растет, падает (ясно, что не от хорошей жизни), возникает неприятное подозрение, что постепенно начинает проедаться ранее накопленное национальное богатство.
Это подозрение подтверждается данными промышленной статистики, указывающими на то, что в последние годы резко усилились процессы некомпенсированного выбытия промышленно-производственного потенциала — главного компонента национального богатства. Как показывает анализ, уже в 1991 году выбытие производственных мощностей в ряде отраслей превысило ввод новых и в целом по промышленности увеличилось до 4,8% против 2,8% в 1990 году. В прошлом году на фоне резкого сокращения инвестиционного спроса и капиталовложений в промышленность (более чем в два раза) масштабы выбытия устаревших и обесцененных в ходе кризиса мощностей, судя по отчетным данным, возросли уже до 5-6%, существенно превысив в этот период ввод новых мощностей (1-3%). При этом в отдельных отраслях обрабатывающей промышленности (например, в машиностроении) выбытие производственного потенциала из-за нехватки средств для накоплений и реконструкции морально устаревшего и физически изношенного капитала достигло 10-27%. В результате в прошлом году в промышленности некомпенсированное выбытие мощностей приняло фронтальный характер, а в целом рецессия задействованного здесь производственного аппарата достигла как минимум 3-4%.
Статистика производственных мощностей носит годовой характер, поэтому у нас нет данных по 1993 году. Однако если пролонгировать сложившуюся тенденцию, можно уверенно предположить, что выбытие мощностей нарастает. Это очень плохо. Если проедать доход, не делая накоплений, — робкий шажок к экономической деградации, то тратить не только доход, но и основной капитал — уже решительный шаг в этом неверном направлении. Так можно вскоре и по миру пойти. Анализ темпов и структуры промышленного спада показывает, что до этого вовсе не так далеко, как кажется.
Новые рубежи промышленного спада
В своих публикациях аналитики Ъ постоянно возвращаются к сюжету о спаде промышленного производства. Наша приверженность этой, вообще говоря, экзотической для сугубо прикладного издания макроэкономической теме объясняется тремя обстоятельствами.
Во-первых, по нашему мнению, из явления, сопутствующего экономической реформе (либерализации цен, жесткой антиинфляционной политике, создания рыночных институтов), промышленный спад уже превратился в фактор, определяющий