Отмена с 1 июля экспортных квот (они сохранены только на нефть и нефтепродукты) обострила проблему выполнения российских обязательств по поставкам сырья за рубеж. На прошедшем вчера заседании коллегии МВЭС были подведены итоги госпоставок за январь--сентябрь 1994 года. Приведенные данные подтверждают, что правительству следует или резко сократить объем принимаемых на себя обязательств, или разработать целевую систему поддержки госэкспорта.
Картина выполнения планов госпоставок достаточно пестра, и тем не менее определенные тенденции просматриваются достаточно отчетливо. Ближе всего к выполнению поставки нефти и газа. Это обусловлено более тщательным контролем со стороны получателей, а также возможностями получить в обмен дефицитную в России продукцию. Обязательства по поставкам нефтепродуктов в среднем выполняются на 40%, что вызвано крайне неблагоприятной ценовой конъюнктурой (только за 6 месяцев цены снизились на 22%). Ситуация с экспортом цветных металлов еще хуже — за 9 месяцев правительственные планы выполнены только на 20%. Здесь отмена квот оказалась, по-видимому, роковой. Практически полный провал в поставках электроэнергии и целлюлозы. Планы экспорта определены, однако В/О Технопромэкспорт (единственный госэкспортер электроэнергии) не согласился на условия Минфина по перечислению валютной выручки в бюджет, а по целлюлозе не определены организации, обслуживающие госэкспорт.
Чтобы разрешить проблему, надо или ликвидировать институт госэкспорта, или Минфин должен умерить свои валютные аппетиты (например, при госэкспорте нефти в бюджет перечисляется $45-47 за тонну, что существенно превышает объем экспортных пошлин, от которых госэкспортеры освобождены). Есть и еще варианты — вернуться к прошлогодней системе бюджетного финансирования экспорта в счет федеральных государственных нужд или изобрести другую схему, делающую выполнение обязательств правительства экономически выгодной. Коллегия МВЭС вчера подтвердила свою позицию: если госэкспорт сохраняется, то госэкспортеры должны вносить в бюджет меньшую сумму, чем составляют экспортные пошлины.
Этим тема, рассмотренная на коллегии МВЭС, однако, не исчерпывается. Совсем недавно именно вокруг госпоставок возник российско-кубинский конфликт по поводу сделок нефть--сахар. Позиция МВЭС состоит в том, что Куба не получит 1 млн тонн нефти в октябре--ноябре 1994 года из-за срыва обязательств по поставкам сахара-сырца. Между тем межправительственный российско-кубинский протокол, подписанный в декабре прошлого года, предполагал бартер: 2,5 млн тонн нефти за 1 млн тонн сахара-сырца, причем эти поставки предполагалось осуществлять частями. Нафта-Москва должна была поставить в мае--июле 1,5 млн тонн нефти, Cuba-Azucar в июне--августе — 576 тыс. тонн сахара. Предусматривалось и взаимное хеджирование. К середине июля Нафта-Москва практически выполнила свои обязательства. К середине сентября то же сделала и Cuba-Azucar. РАО МЭС должна еще поставить в октябре--декабре 1 млн тонн нефти; кубинская же сторона в декабре 1994 — январе 1995 (наличие соответствующей договоренности подтверждается в МВЭС РФ) поставит 450 тыс. тонн сахара. Между тем уже в сентябре МВЭС решило переориентировать поставки 1 млн тонн "кубинской" нефти на неназванных покупателей, сохранив зачисление части валютной выручки на счета Минфина. Получит ли инициатива МВЭС поддержку российского правительства, не ясно. В дело уже вмешался Владимир Шумейко, к которому обратились представители Кубы, надеясь продолжить сотрудничество. Получается, что валютный и экспортный контроль нужен не только за спец- и госэкспортерами, но и за ведомствами, ответственными за госпоставки.
МАРАТ Ъ-САЛИМОВ