Перспектива погашения странами СНГ своих энергетических долгов перед Россией, оцениваемых на середину октября в $1,5 млрд, весьма призрачна. Тем не менее три среднеазиатские республики — Казахстан, Туркменистан и Узбекистан — выступили с предложением построить новый экспортный газопровод через Россию и Украину. К изучению этого "проекта трех" приступили вчера в РАО "Газпром". Теперь к каспийскому нефтяному ребусу, разгадываемому Москвой, добавляется целый пакет трубопроводных головоломок.
Стоит ли Киев газовой мессы?
Без участия Москвы проект Алма-Аты, Ашхабада и Ташкента нежизнеспособен. Из 725 км общей протяженности трубопровода 591 км проходит по территории России. К тому же инициаторы рассчитывают на поддержку Москвы: уже сейчас в проекте фактически участвуют российские проектные организации "Внештрубопроводстрой" и "Зарубежнефтегазстрой".
Для Москвы новый газопровод может быть привлекателен лишь одним: расширяются поставки газа на Украину, а значит, "Газпром" в принципе мог бы увеличить поставки газа за валюту. Правда, такого может и не случиться. Среднеазиатские газовики не настолько любят Украину, чтобы она стала конченым пунктом газопровода. Его задача — через Украину направлять газ дальше, в Европу. При этом может возникнуть весьма любопытная ситуация: Россия строит новый газопровод в Европу через Белоруссию и Польшу, а Украина совместно со среднеазиатскими партнерами использует старый газопровод в своих целях. Но вряд ли такой расклад удовлетворит Москву; к тому же для "Газпрома" совершенно нежелательно появление в Европе новых конкурентов.
Газодоллары как основа тюркской интеграции
Этот проект не единственный в регионе. Каспийский трубопроводный консорциум с участием Казахстана, России и Омана прокладывает экспортный маршрут для казахской нефти из Тенгизского месторождения. Существует также проект газопровода Туркмения--Иран--Турция с проектируемой пропускной способностью 15-20 млрд кубометров в год. Отношение России к проектам варьируется от выжидательного дистанцирования (газопровод в Турцию и Иран) до активного участия в определении состава участников проекта и политики его реализации (Каспийский консорциум). Среднеазиатские республики сплачивает общее стремление так или иначе — при участии России или без него — активизировать продвижение своих энергоресурсов на валютные рынки. В наибольшей мере интеграционный потенциал газовых проектов раскрывается именно в "проекте трех".
Туркменистан, столкнувшись в 1994 году с ограничениями своего газового экспорта в Европу, вынужден сокращать добычу: за 8 месяцев 1994 года добыто всего 26,6 млрд кубометров, или 57% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Если будут реализованы два новых проекта, в которых активно участвует Ашхабад (в чем полной уверенности пока нет), то туркменский газ получит зеленую улицу.
Узбекистан, наоборот, расширяет газодобычу и поэтому заинтересован в дополнительных рынках. С января по сентябрь добыто 31,3 млрд кубометров. Если такие темпы будут сохранены, то Узбекистан может выйти на второе после России место по добыче газа среди республик бывшего СССР.
Перед Казахстаном новый проект открывает возможность заработать на транзите. Кроме того, возможно включение в оборот Карачаганакского газоконденсатного месторождения.
В итоге реализация "проекта трех" чревата столкновением интересов России и среднеазиатских республик, что вызовет активизацию тюркской интеграции. Избежать такого исхода можно лишь при тщательной проработке финансовой схемы сотрудничества, которая, по существу, пока отсутствует.
ГРИГОРИЙ Ъ-СЕЛЯНИНОВ