Северный Кавказ уже превратился в "мягкое подбрюшье" России, где нестабильность, по закону сообщающихся сосудов, перетекает из одного района в другой. Но Северный Кавказ не изолирован от внешнего мира, и взаимодействие с ним привносит (а будет привносить еще больше) немало сложностей в процессы урегулирования — хотя бы потому, что многие региональные игроки все менее склонны наблюдать извне за соло Москвы. Сегодня влияние Москвы в регионе во многом держится на авторитарных лидерах пророссийской ориентации. При том, что почти каждый из них — "потенциальный Дудаев". И, например, применительно к Чечне центральные власти действуют по той же схеме: сместить "плохого" Дудаева и заменить его кем-то "хорошим". Двухзвенную (Москва--Грозный) схему первым решил нарушить сам Дудаев, который начал апеллировать к Турции, стремясь вовлечь ее (наряду с наемниками из Афганистана) в разборки с Москвой. Тем же, но скрытнее, занимается и Хасбулатов. Но помимо Турции на Кавказе могут дать знать о себе и другие центры влияния. Например, противостоящий давлению Москвы Азербайджан — с развитием нефтяных контактов с Западом у него могут появиться очень большие деньги.
Между тем политическая карта региона сама по себе — фактор нестабильности: многие народы (осетины, лезгины, дагестанцы и др.) либо разделены крепчающими в условиях конфликтов границами, либо выказывают стремление к собственной суверенизации (например, лезгины). И Москве рано или поздно придется перейти к более тонкой тактике действий в регионе, чем просто поддержка какой-либо фракции в межклановой (или межнациональной) борьбе.
ОТДЕЛ МЕЖДУНАРОДНОЙ ЖИЗНИ