Основную коллизию фестиваля "Кипарис" комментирует председатель жюри АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ:
Жизнь жюри, хотя и соприкасалась с курортным великолепием, протекала тем не менее в параллельном русле, где главным развлечением были просмотры (за три дня — порядка полутысячи роликов). К тому же жюри состояло в своем большинстве из кинематографистов (от Анатолия Ромашина до режиссера Александра Хвана) и рассматривало рекламный спот как мини-фильм с коммерческой установкой, где эстетический критерий все же по своей значимости преобладает над остальными. Вряд ли такой подход мог до конца устроить всех участников конкурса, и тем более — заказчиков рекламы. Однако каждый фестиваль предполагает заданные правила игры, которым подчиняется и жюри.
Единственное, что "судьи" могли сделать — это мобилизовать свой вкус, интуицию, профессиональный опыт и здравый смысл. И если не хватало данных, скажем, по коммерческому эффекту фильмов, то социальную функцию рекламы, ее психологическое воздействие эксперт оценивал на основе собственного зрительского опыта. Каждому фильму выставлялась оценка, а времени на это отводилось всего 5 секунд. Не претендуя на безупречность своих выводов, жюри тем не менее дало понять, каким бы хотелось видеть рекламное кино в условиях нашей страны.
Любое решение (даже принятое, как в данном случае, единодушно) — вещь спорная. Зато бесспорны заявленные на фестивале тенденции. Отходит в прошлое этап становления отечественной рекламы, когда спонтанные открытия чередовались с копированием и материализацией дилетантских представлений. Сквозь "толстый слой шоколада" и навязчивые уверения в том, что "вы достойны этой роскоши", уже проглядывают элементы формирующейся оригинальной эстетики. Она опирается, конечно, на универсальную современную технику, но также и на отечественную (в том числе кино-) мифологию и воспоминания о пропагандистской утопии. Актуализируются культовые фильмы ("Берегись автомобиля", "Кавказская пленница") и фигуры — не случайно свои последние роли Евгений Леонов и Иннокентий Смоктуновский сыграли в рекламных фильмах. Заново открывается игровое богатство языка (с активным внедрением сленга, иногда в сочетании русский-английский), возможности визуальных и вербальных ассоциаций. Плагиат не исчез, но мимикрировал под пейзаж постмодернистской культуры.
Все это, включая рост профессионального уровня и самосознания людей, занятых в рекламной сфере, безусловно радует. Но фестиваль проявил и другое — затянувшуюся инфантильность "клана", который явно недостаточно контактен с внешним миром. Похоже, с этим также была связана осторожная, дистанцированная параллельность существования жюри и фестивальной тусовки — при явных проблесках интереса друг к другу.