Сегодня в Большом зале консерватории состоится концерт пианистки Элисо Вирсаладзе, посвященный памяти Генриха Густавовича Нейгауза. 10 октября исполнится 30 лет со дня смерти великого пианиста, педагога, музыкального писателя, о котором на страницах Ъ пишет пианист МИХАИЛ Ъ-ЛИДСКИЙ
О том, как Нейгауз играл на рояле, судить, не слыша его живым, весьма неловко. А в своем отношении к записям он был вполне солидарен с Софроницким: "Мотор включен — выключается сердце". И хотя студийные записи Нейгауза превосходны, слов нет, но достаточно сравнить их с куда меньшими числом записями его концертов, чтобы убедиться, насколько ощутимее в них невыразимое обаяние, которое источала его игра — обаяние огромного поэтического вдохновения, ума, культуры.
Нейгаузу пришлось пережить крушение многих надежд и много горя. Исключительно одаренный юноша из прекрасной семьи (родители держали музыкальную школу в Елисаветграде), владевший несколькими языками (отец был немец, мать — полька, друг с другом они говорили по-французски), великолепно знавший "смежные искусства" и философию, сугубо успешно изучавший фортепиано в Берлине и Вене у Леопольда Годовского и Карла Генриха Барта, благожелательно принятый на своих первых публичных выступлениях в Германии и Италии, он уже, казалось бы, "в пяти минутах" от мирового признания как пианист — но успевает вернуться к родителям в Елисаветград перед самым началом Первой мировой войны. "По ту сторону" остаются сестра, любимый кузен — замечательный польский композитор Кароль Шимановский, а также невеста — кузина Ада. В письме к ней, написанном за год до смерти, читаем: "Проклятая война 1914 года! Она все превратила в ничто!"
Блистательно сдав экзамены в Петроградской консерватории и получив диплом "свободного художника" (это потребовалось, поскольку, как пишет он, "соединение моей фамилии с дипломом Венской академии не сулило ничего хорошего"), Нейгауз в 1916 году едет преподавать в Тифлис. В 1919 он становится профессором консерватории в Киеве, в 1922 — в Москве. В середине тридцатых Нейгауз переносит тяжелую болезнь, после которой у него, пианиста, до конца дней остается поврежденной правая рука. А в 1941 году его арестовали по обвинению в "злонамеренном невыезде в эвакуацию из Москвы". Более восьми месяцев Нейгауз провел в "отеле Лубянка", как сам величал это заведение, потом был выслан в Свердловск, где пробыл до осени 1944. 29 апреля 1945 года, под конец еще одной "проклятой войны", после долгой болезни умер его старший сын. Тогда Нейгаузу было уже 57 лет.
И все же Нейгауз вошел в историю как личность необычайно светлая, излучавшая огромное обаяние, а главное — как огромный музыкант, знаток искусства и светлый ум — своего рода средоточие и источник прекрасного. "Истинный артист во всех своих проявлениях", с "бурным темпераментом и невероятной витальностью", — так писали о нем его знавшие.
(Окончание на стр. 14)