Второй год в России действует налоговая полиция. Большинство проверок она проводит открыто — одна или совместно с налоговыми инспекциями. Однако этим ее функции не ограничиваются. Подчас предприниматель может работать даже не подозревая о том, что налоговая полиция уделяет его деятельности самое пристальное внимание. Он может об этом так никогда и не узнать, если по части налогов у его фирмы нет никаких разногласий с законом. А вот если в результате "невидимой" работы полиции выяснится, что ему есть что скрывать, то визит людей, знающих что и где искать, станет неотвратим. Только в Москве и только за первые девять месяцев этого года в результате совместных действий налоговых полиции и инспекции поступило в бюджет 82,5 млрд руб.
Открытая работа
При исполнении служебных обязанностей сотрудники налоговой полиции имеют те же права, что и сотрудники налоговых инспекций. Таким образом они могут прийти на предприятие и потребовать представить все документы, связанные с исчислением и уплатой налогов.
Такие проверки проводятся полицией самостоятельно или вместе с соответствующей налоговой инспекцией. Вполне возможно, что после только что закончившейся проверки, проведенной налоговой инспекцией, компания будет подвергнута проверке и налоговой полицией. Цель такой проверки заключается не только в том, чтобы выявить возможные нарушения налогового законодательства налогоплательщиком, но также в выяснении того, чист ли на руку оказался налоговый инспектор.
В самом деле, не слишком законопослушный налогоплательщик часто тяготеет к тому, чтобы дать взятку инспектору, нежели платить налоги и возможные штрафы. При повторной проверке (полицией) сделать это уже труднее. Если полиция выявит явное нарушение законодательства, пропущенное налоговым инспектором, она займется выяснением причин этого упущения, и в случае если найдутся достаточные доказательства факта взятки, то на скамье подсудимых могут оказаться как предприниматель, так и инспектор.
По результатам проверки полиция может предписать налогоплательщику внести в бюджет дополнительно начисленные суммы налогов, применить к нему штрафные санкции, принудительно списать деньги со счета. Все соответствующие документы должны подписываться начальником органа полиции или его заместителем.
Как и налоговая инспекция, налоговая полиция вправе приостанавливать операции по счетам в банках и иных кредитных учреждениях в случае непредставления по ее требованию документов, связанных с исчислением и уплатой налогов. Максимальный срок приостановления операций составляет 1 месяц. Решение о приостановлении банковских операций имеет силу тоже только будучи подписанным начальником соответствующего органа налоговой полиции или его заместителем.
Визит налоговой полиции
Если полиция решила на месте ознакомиться с предприятием, то надо знать, что она вправе беспрепятственно входить в любые помещения, используемые налогоплательщиками для извлечения доходов.
Лучше не сопротивляться полицейским, желающим войти в помещение. Они не станут обращаться в суд, а просто прибегнут к помощи силы. При этом не полиции придется отвечать за вторжение, а тому, кто ее не впускал — за незаконное сопротивление. За это нарушение предусмотрен административный штраф в размере до 100 минимальных зарплат (сейчас — до 2 млн 50 тыс. рублей).
Если речь идет о жилище, следует, однако, немедленно заявить входящему полицейскому о том, что проникновение осуществляется против вашей воли (если вы действительно не хотите видеть ее у себя дома). В отличие от нежилых помещений, используемых для предпринимательской деятельности, такое заявление при проникновении в жилое помещение (используемое для той же цели) дает возможность в дальнейшем оспорить полученные налоговой полицией в результате обследования жилища доказательства.
В случае, если налоговая полиция в течение 24 часов с момента проникновения (именно входа, а не выхода) не уведомит об этой своей акции прокуратуру, любые доказательства нарушения налогового законодательства, полученные полицией во время нахождения в жилище, не могут быть приняты судом во внимание как полученные с нарушением закона.
Что касается жилых помещений, не используемых для извлечения дохода, то налоговая полиция ни при каких обстоятельствах не имеет права в них входить. Обжаловать действия налоговой полиции можно в центральный аппарат Департамента налоговой полиции России, в прокуратуру или непосредственно в суд. Любой вред (в том числе моральный), причиненный противоправными действиями налоговой полиции, подлежит возмещению.
Информационные источники налоговой полиции
Разумеется, обычными проверками деятельность налоговой полиции не исчерпывается — на это было бы достаточно и налоговой службы. Работа полиции гораздо более разнообразна. Она гораздо чаще проводит встречные проверки предприятий.
Нередки случаи, когда два экземпляра одного и того же договора о сделке, имеющиеся у сторон и предъявляющиеся соответствующим налоговым органам, на поверку оказываются не идентичными.
Например, из одного экземпляра договора следует, что фирма "А" продает фирме "Б" нефть. Нефть еще не является продуктом нефтепереработки, и потому "А" не платит налог на реализацию горюче-смазочных материалов. В экземпляре того же договора, хранящегося у "Б", указано, что "А" продает "Б" не нефть, а бензин. Соответственно, "Б", продавая купленный у "А" бензин, уплачивает налог на реализацию ГСМ только с суммы разницы между ценами продажи и приобретения, а не со всей полученной выручки.
В такой ситуации налоговая полиция, проверив "А" и "Б", начинает выяснять, когда же действительно была переработана нефть. Установить это несложно. Затем следуют санкции: фирме-нарушителю предписывается выплатить всю сумму налога по сокрытому объекту налогообложения, а также заплатить штраф в размере той же суммы. В отношении лиц, подписавших "двойной" договор, возбуждается уголовное дело. Если их вина в умышленном сокрытии объекта налогообложения (реализации ГСМ) будет доказана, то им может быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет.
О нерегистрации в налоговых органах (по сообщению пресс-службы московской налоговой полиции, за первые полгода в городе было обнаружено более 180 не состоящих на учете юридических лиц), об открытии большого количества незарегистрированных счетов и использовании счетов "дружественных" компаний для утаивания выручки писалось уже немало.
В таких случаях налоговая полиция просто сравнивает информацию, полученную из различных официальных источников — банков, предприятий, министерств, ведомств (в том числе из налоговой инспекции) и из любых других организаций. Она может выйти даже на Интерпол. Расхождения наверняка обнаружатся.
Например, как рассказали Ъ в налоговой полиции Москвы, одна японская фирма в отчетных документах указывала весьма скромные зарплаты своих сотрудников. Все прошло бы гладко, если бы один из них не попал затем в аварию. Ему пришлось (в качестве гарантии того, что он сможет заплатить за ремонт) предъявить справку с работы о своих доходах, где была указана реальная сумма. Эта справка мимо налоговой полиции не прошла. В результате в бюджет доначислили 22 млн рублей.
Большое раздражение у сотрудников налоговой полиции вызывает отсутствие у них права вести следствие по налоговым преступлениям — ныне их права ограничены только дознанием (т. е. фактически лишь опросом задержанных). Естественно, более логичным было бы и ведение следствия по налоговым преступлениям поручить специалистам, разбирающимся в налоговом законодательстве, а не следственным органам внутренних дел.
Негласная деятельность
Негласные (но отнюдь не незаконные) действия налоговой полиции могут осуществляться в форме внедрения в компании своих сотрудников, привлечения платных информаторов.
Пока налоговая полиция не практикует маскировку сотрудников под возлюбленных генеральных директоров подозреваемых фирм. Однако никто не может быть гарантирован от того, что для нового коллеги налоговая полиция не окажется вдруг основным местом работы. Наиболее вероятно появление штатного агента в руководстве компании, финансовом отделе и бухгалтерии. Даже в режиме полной секретности ни одна фирма не может полностью исключить утечки информации — особенно внутри предприятия. Так или иначе, но очень вскоре новый сотрудник услышит разговоры и о "черном нале", и о других нарушениях законодательства, если они есть.
После того, как он получит точные сведения о местонахождении документальных доказательств нарушения фирмой налогового законодательства, последует официальный визит налоговой полиции. Полицейские уже будут знать что искать и где искать.
Не исключена возможность и подкупа одного из настоящих сотрудников компании. По закону налоговая полиция имеет полное право выплачивать внештатному агенту до 10% от сумм доначисленных налогов, сборов и других обязательных платежей в бюджет. Правда, потенциальным информаторам следует учесть, что 10% исчисляются только от сумм именно налогов, а не сокрытых доходов или прибыли. Штрафные санкции в расчете также не учитываются.
Налоговая полиция достаточно бережно относится к своим агентам. Даже во внутренних документах, допуск к которым имеет лишь строго ограниченное число сотрудников, указывается только учетный номер агента. Фамилию его узнать практически невозможно.
Деньги могут быть переведены на любой указанный агентом счет (в принципе, могут выплачиваться и наличные — из изъятых у нарушителей сумм). Источником информации для горящих жаждой мести налоговых преступников могла бы стать налоговая инспекция — вознаграждение информатора не освобождено от обложения подоходным налогом. Кстати, по имеющимся у Ъ сведениям, московская налоговая полиция за все время своего существования не пользовалась услугами платных информаторов.
Борьба с изощренными преступлениями, или методы Глеба Жеглова
Сотрудники любой спецслужбы (а налоговая полиция именно такой и является) знают, что такое "легализация доказательств". Она заключается в "узаконении" незаконно добытых доказательств совершения преступления (которые не принимаются судом во внимание) путем проведения определенных оперативных действий. Вспомним Глеба Жеглова, засунувшего вору в карман кошелек.
Конечно, такие действия незаконны, но и прибегают к ним нечасто. Это происходит, когда оперативник располагает неопровержимыми доказательствами виновности подозреваемого, однако доказательства эти добыты с нарушением процессуальных правил. Конечно, ответственность за такие действия полностью лежит на прибегнувшем к "легализации" сотруднике — вряд ли он решится на это, если не будет слишком разозлен наглостью преступника и уверен в его виновности.
Вполне вероятно, что к таким действиям могут прибегнуть и сотрудники налоговой полиции. Если на руках есть доказательства сокрытия подозреваемым своего дохода, но воспользоваться ими нельзя, это очень и очень раздражает.
Этот метод, может, например, понадобиться, если компания, подозреваемая в уклонении от налогообложения, полностью замкнулась в кругу проверенных людей и никого не принимает на работу. Никто из имеющих доступ к секретам фирмы на контакт с полицией явно не пойдет. Проверка документов, встречные проверки, перлюстрация корреспонденции и прослушивание телефонов (это тоже возможно на законных основаниях), а также видеосъемка результатов не дали.
Между тем сотрудники компании, для которых зарплата в фирме и ее прибыли являются единственными источниками дохода, живут явно не по средствам. Их дома стоят в десятки раз больше, чем сумма официальной прибыли компании за весь период ее деятельности. Спрашивать у сотрудников о происхождении их капиталов бесполезно — никто не обязан отвечать на подобные вопросы.
В этой ситуации незаконным способом добывается изобличающий фирму документ (например, он может быть скрытно изъят из помещения, войти в которое налоговая полиция не вправе). Затем придумывается история его "случайного" обнаружения. Уже в суде начинается схватка юристов, спорящих о допустимости документа как доказательства по делу. Здесь все решается уже в мелочах — когда, где и кем обнаружен изобличающий документ, не видели ли нашедшего документ как раз в момент обнаружения документа в другом месте, был ли принявший документ сотрудник в момент принятия на службе и т. д. Кто будет точнее, тот и выигрывает. Ставки с одной стороны — крах фирмы и тюрьма для руководителей, а с другой — провал дела и уголовное преследование по обвинению в незаконном проникновении в жилище, должностном подлоге и лжесвидетельстве.
Конечно, все это незаконно. Официально ни одна спецслужба никогда не признает, что ее сотрудники допускают "легализацию" доказательств. Были ли такие случаи в практике российской налоговой полиции — неизвестно. Учитывая ее возраст (год с небольшим) и неискушенность российских налоговых преступников, можно предположить, что сейчас хватает дел, доказательства по которым лежат на поверхности. На это указывает и скромное число уголовных "налоговых" дел, где обвиняемым было назначено наказание, связанное с лишением свободы.
Однако налоговая полиция — государственная спецслужба, а потому имеет в своем арсенале некоторые специальные методы (на то она и специальная служба). Следует помнить лишь о том, что если компания не скрывает свою прибыль, то и документы, изобличающие ее в таком сокрытии, добыть невозможно. Их просто не существует.