Фуксас в зените

Как только это здание приобрело законченный вид, его немедленно окрестили "апельсином". Что несколько преувеличенно, учитывая его приплюснутую форму, но архитектурные сооружения столь вопиюще оранжевого цвета и правда встречаются нечасто. Возможно, это космический апельсин, который упал на Землю и сплющился от удара. Что бы это ни было, оно украсило унылую окраину Страсбурга и стало самым большим концертным залом французской сети Zenith, а заодно и новой достопримечательностью столицы Эльзаса.

Страсбург всегда привлекал туристов своим умильным старым центром с каналами и домами, прорезанными жилками деревянных балок и увешанными горшками с цветами. Что у него там творится на окраинах и как он развивается, никого не интересовало, что, в общем, правильно. Но город меж тем жил своей совсем не открыточной жизнью. Сначала в него усадили Европейский парламент, для которого пришлось выстроить целый квартал — не шедевр, но вполне достойная современная архитектура. Исторический, как говорится, облик города она не потревожила, парламентариев отправили подальше от туристических путей. Потом в Страсбург протянули железную дорогу для скоростных поездов — TGV, и это вмешательство оказалось посерьезнее парламента, наезжающего раз в месяц. Два часа дороги от Парижа — это чуть дальше Версаля, почти пригород. Не только парижане начали выезжать в Эльзас обедать в мишленовских ресторанах, которые там в два раза дешевле парижских, но и туристы смогли втиснуть день в Страсбурге в свою насыщенную программу. Прогуляться по каналам, осмотреть пару соборов, выпить местного рислинга на набережной — и вечером того же дня можно еще успеть взобраться на Эйфелеву башню. Самая горячая пора для TGV наступает в декабре, когда на площадях Страсбурга открываются рождественские ярмарки и все остальные лишенные этого удовольствия французы устремляются в Эльзас за традиционной серо-голубой керамикой и праздничным печеньем. Словом, городу приходится соответствовать. Нечеловеческими усилиями был перестроен вокзал, точнее, как и почти всегда в таких случаях, старое барочное здание накрыли стеклянным колпаком (очень, кстати, красиво и деликатно получилось). Сейчас аккуратно ковыряют особо ветхие антикварные постройки с целью переделать их в дизайн-отели. Еще что-то такое нейтрально-стеклянное вырастает на окраинах. И вдруг оранжевый взрыв.

Вообще, непонятно, как они там в Страсбурге раньше жили без Zenith. Первый зал с таким именем появился в Париже еще в 1984-м. Идея, как это ни комично, исходила от министерства культуры. "Что-то у нас молодежь не охвачена с их роком и попом",— подумали министры и придумали построить специальный зал для концертов актуальной музыки. А то молодежь все на стадионах да на полях толпится, а они для искусства, какого бы то ни было, не предназначены. Идея имела успех, и с тех пор Zenith навырастало по всей Франции в количестве 13 штук — разных форм и размеров. Причем довольно быстро из нейтральных бюджетных зданий они превратились в заметные произведения архитектуры. Залы в Руане и Лиможе строил Бернар Чуми, в Сент-Этьене — Норман Фостер, в Лиле — Рэм Колхас и проч. Как уж в Zenith выбирали города, не знаю — им виднее, да только некоторым до Страсбурга еще расти и расти.

Если Эльзас и был некоторое время обделен концертным залом, то сейчас справедливость восторжествовала на полную катушку. Они получили, может, и не самый красивый (а может, и самый — это дело вкуса), но точно самый большой Zenith во Франции — на 10 тыс. зрителей. Конкурс на проект выиграло (пора уже наконец-то представить главного героя) бюро Массимилиано и Дорианы Фуксас, знаменитой итальянской архитектурной четы. Эти люди в принципе стоят отдельного рассказа, на который у нас нет места. Стоят потому, что не так прославлены и нахвалены, как Фостер или, например, Заха Хадид, про которых уже рассказывать ничего не надо, а строят они при этом не слабее. Но картина явно меняется, и скоро оттеснить Фуксаса на второй план не удастся. В последние годы города, в которых работал семейный дуэт, стали куда столичнее, а проекты — куда значимее, чем раньше. И в прямом — размерном — смысле, и в переносном — по предназначению. Башня Armani Ginza Tower в Токио, выставочный комплекс Rho Fiera в Милане, новый терминал аэропорта в Шэньчжэне, курорт в Абу-Даби, Центр конгрессов в Риме — все эти проекты уже никак нельзя не заметить. Автор этих строк уже несколько раз испробовал на себе Rho Fiera, и надо сказать, что с тех пор как ярмарка переехала в новый комплекс, на него (автора) не упало ни одной капли дождя (и не потому, что его не было) и ноги к вечеру стали болеть гораздо меньше. Потому что у Фуксаса здания не только эффектные (а уж эффектнее Rho Fiera с его батискафами на ножках, стеклянными фонтанами, вырывающимися из земли, и изломанной крышей — поискать), но и удобные. Все павильоны расположены вдоль одной оси, расстояния сведены к минимуму, между разными уровнями снуют эскалаторы, движущиеся дорожки укрыты под крышами — красота, словом.

Zenith в этом смысле очень показателен. Неплохо, если он окажется еще и симпатичным, но главным образом от гигантского зала требуются экономичность, легкость в строительстве и последующее удобство использования. Ведь ему предстоит принимать не чопорных любителей оперы, а молодежь с пивом, семьи с детьми, рокеров с панками, политических активистов и бог знает кого. Концепция Zenith — быть многофункциональными. Концерт Metallica, гастроли Пекинского цирка, выступление немецкого варьете, собрание партии анархистов или корпоративный тим-билдинг — ко всему они должны быть готовы. А значит, от архитектора требуется запрятать амбиции подальше и подумать о количестве туалетов. Но, как мы видим на примере Фуксаса, одно другому не мешает. Необходимая простота сочетается у него с допустимой красотой. Самый эффектный вид на зал — снаружи, несколько издалека. С такой точки зрения Zenith кажется хоть и неравномерно смятым, но все же основательным зданием. Цвет опять же радует. Вблизи объекта раскрывается неожиданный факт: стены его сделаны не из бетона или чего-то ему подобного, а из синтетической ткани! Ярко-оранжевая тряпица натянута на металлический каркас из колец-эллипсоидов, неровно нанизанных на вертикальные основы, и все это вырастает из тонкого стеклянного ободка вестибюля. Площадь тряпицы — 12 тыс. кв. м, так что вроде как она является самой большой мембраной в мире. Если смотреть на здание вечером, то секрет вскроется даже издалека. Так как материал полупрозрачный, Zenith светится изнутри теплым оранжевым светом и понятно, что бетоном тут и не пахнет. Внутри здание уже не кажется таким воздушным. Бетонная чаша зрительного зала, металлические перекрытия и лестницы — видно, что ты находишься внутри нечеловечески сложной инженерной конструкции. Абсолютно все здесь мобильно — от сцены до сидений и перегородок. Но истинную ее сложность мы никогда не узнаем. Все перемены происходят за кадром — между концертами, зрители же видят зал преображенным и готовеньким принять хоть Мадонну, хоть балет Бежара.

Zenith парижанам, конечно, ни к чему, у них свой есть (хотя, если билетов в столичном не хватило, отчего бы не смотаться в Страсбург). Но на самом деле концертный зал — это только начало. Вокруг него собираются построить огромный выставочный комплекс, и тут уже понятно, что на TGV весь расчет. Хорошо бы, чтобы этот комплекс тоже доверили бюро Фуксаса — уж больно у него хорошо ярмарки получаются. Ну а пока он достраивает Zenith в Амьене, который будет изрядно походить на страсбургский, только поменьше и в красном цвете.