концерт / классика
В среду Национальный дом органной и камерной музыки приобщился к обширной государственной программе, посвященной 75-й годовщине голодомора 1932-1933 годов. "Реквием" Моцарта, извлеченный по этому случаю из репертуарных кладовых Ансамбля им. Лятошинского, слушала ЮЛИЯ БЕНТЯ.
"Реквием" Вольфганга Амадея Моцарта — одна из монументальных партитур в репертуаре Ансамбля классической музыки им. Лятошинского, который, имея в своем составе оркестр, хор и солистов, может справиться с исполнением этого грандиозного произведения собственными силами. Нынешний концерт, однако, был особым, так как стал частью государственного проекта "Украина помнит — мир признает", посвященного памяти жертв голодомора 1932-1933 годов и проводящегося под патронатом президента. Об этом многочисленной публике перед началом исполнения напомнила ведущая.
Четырнадцать номеров, распределенных композитором по восьми традиционным разделам заупокойной мессы, исполнили без перерыва. Впрочем, в данном случае главную роль сыграли другие числа: соотношение практически полного состава хора (это сорок человек) и сведенного до минимума оркестра (первых и вторых скрипок было по три пульта, альтов и виолончелей — вообще по одному). Это и неудивительно, так как дирижировала художественный руководитель коллектива Валентина Иконник-Захарченко, долгое время работавшая только с хором.
Нынешнее исполнение запомнилось обновленным составом квартета солистов — мало похожих по тембру, однако вместе составивших отличный ансамбль. Чуть приторное, практически опереточное сопрано Янины Пасичнык (особенно это чувствовалось, когда певица несколько легкомысленно "бросала" трели) сначала не вписывалось в скорбную музыкальную палитру, однако по ходу "Реквиема" именно благодаря своей непохожести на других смогло возглавить и повести за собой вокальный квартет. Сольные реплики меццо-сопрано Валентины Селезневой больше всего страдали от излишнего грудного вибрато, но, прислушиваясь к партнерам, она и сама начинала петь лучше. Голосовые краски отличных тенора Николая Ковалика и баса Абрека Хугаева совпали буквально один к одному, так что с мужской частью ансамбля проблем было гораздо меньше.
Впрочем, говорить об особенностях интерпретации в данном случае не приходится. В выборе темпов, динамических рельефов и интонационном подходе Валентина Иконник-Захарченко идет по следам выдающегося хормейстера Александра Свешникова, чья запись "Реквиема" в исполнении Государственного академического русского хора и оркестра Московской филармонии давно стала хрестоматийной. В версии Свешникова "Реквием" — мускулистый сгусток, где музыкальные волны буквально сбивают одна другую и каждая нота пропитана эликсиром жизни.
Должен ли "Реквием", исполняемый в память о жертвах голодомора, быть другим — вопрос дискуссионный. Но, очевидно, он должен был стать другим уже потому, что в Киеве его исполняют другие хор, оркестр и дирижер, вместе составляющие один из ведущих коллективов не последней в музыкальном мире страны. Потому что единый образец и единая идеология, бездумно работающие на самовоспроизведение,— это именно из 1933-го, к преодолению последствий которого Ансамбль им. Лятошинского присоединился на словах, но пока что, кажется, не на деле.