Спустя ровно год вроде бы снова повторяется психологическая коллизия: от крайней расслабленности — чтобы не сказать паралича — президентской команды к ожидаемой 4 октября крайней решимости. Предполагается, что в годовщину пресненских боев президент России может обнародовать какие-то политические инициативы и, по крайней мере, дать какие-то разъяснения в связи с толками о кризисе президентского режима. Комментарий обозревателя Ъ МАКСИМА Ъ-СОКОЛОВА.
Вызывает сомнение сама идея проводить программную пресс-конференцию именно 4 октября, ибо дата мероприятия прямо обязывает к какой-то интерпретации событий годичной давности и актуализации выводов применительно к сегодняшним обстоятельствам. С точки зрения президентской команды этот день можно интерпретировать либо как годовщину победы сил порядка над красными бандами — и соответственно демонстрировать политически наступательную позицию, либо использовать годовщину для призывов к национальному примирению — и тогда рассуждать о прямо вытекающих из этой идеи различных коалиционных проектах. Нельзя лишь делать разом и то, и другое, ибо наступательно-примирительная тактика способна отпугнуть разом и союзников, и оппозицию.
Между тем, судя по недавним заявлением главы президентской администрации Сергея Филатова, давшего возможные наброски сегодняшнего президентского выступления, в Кремле выбрана именно наступательно-примирительная позиция. С одной стороны, Филатов подчеркивает, что "амбиции отдельных лидеров демократов" привели к "разобщению демократических сил", что положение "надо исправлять" посредством намеченного на весну объединенного конгресса демократических сил, который, как надеется Филатов, назовет Ельцина своим признанным вождем. В итоге появится шанс пойти на выборы в сплоченном виде и получить разом президента-демократа и демократическое большинство в парламенте. С другой стороны, Филатов сетует, что президенту, его администрации и правительству приходится "работать на компромиссах", причем далеко идущих: идет "реальный разговор" о возможности изменений в правительстве, причем включение в состав кабинета представителя компартии "не может быть полностью исключено". Таким образом, президентская команда ставит перед собой две взаимоисключающие задачи: во-первых, объединение демократических сил, во-вторых — объединение вообще всех политических сил.
Итогом может служить — в лучшем случае — консервация нынешнего межеумочного состояния, каковое, возможно, имеет определенные преимущества ("лишь бы не было войны"), но, будучи лишенным осмысленной политической перспективы, заведомо отталкивает от президента те самые "демократические силы", на поддержку которых он, кажется, рассчитывает. С точки же зрения технологии политических решений налицо практическое проявление той самой административной полифонии, о которой на прошлой неделе так горячо говорили помощники президента: если две задачи исключают друг друга, их надо просто объединить, и все будет хорошо. Разумеется, принцип "пусть все идет, как идет" не лишен известных достоинств, но созывать для его оглашения пресс-конференцию — да еще в день, ассоциирующийся с принятием весьма серьезных решений — вряд ли имеет смысл.