В конце апреля у крупнейшего в России нефтегазового подрядчика ОАО "Стройтрансгаз" неожиданно сменился совет директоров. В интервью "Ъ" глава совета директоров компании АЛЕКСАНДР КРАСНЕНКОВ впервые официально подтвердил информацию о том, что контроль над "Стройтрансгазом" перешел к Газпромбанку.
— В последнее время стало известно о серьезных преобразованиях в "Стройтрансгазе", где вы возглавляете совет директоров. Что происходит?
— Преобразования в "Стройтрансгазе" начались уже давно — еще при старых акционерах, два года назад, когда мы стали договариваться и подписывать опцион на выкуп акций. Сейчас одним из основных акционеров компании является Газпромбанк, и преобразования продолжаются.
— Как Газпромбанк приобрел свой пакет?
— В 2005 году было заключено опционное соглашение, которое было реализовано в декабре 2007 года. По соглашению в 2007 году банк получал возможность выкупить акции у менеджеров, если те захотят. Они захотели. В декабре ими была послана оферта, которая была исполнена банком в течение месяца. К моменту заключения опционного соглашения 49% уже принадлежало компаниям, контролируемым Газпромбанком, 2% находились на так называемых escrow accounts, в совместном владении, 49% оставалось у менеджмента. В "Стройтрансгазе" до сих пор остаются миноритарные акционеры.
— Как будет дальше развиваться "Стройтрансгаз"?
— "Стройтрансгаз" вышел из советского Миннефтегазстроя, и его критиковали за то, что более 70% выручки он получает от строительства газопроводов для "Газпрома". Сейчас доля "Газпрома" в выручке снизилась примерно до 20%. Во-первых, "Стройтрансгаз" занимается не только строительством газопроводов, но и всем, что касается газовых промыслов и их обустройства. Заказчиком выступают и другие газовые компании, например "Итера" и НОВАТЭК. Во-вторых, мы перешли к обслуживанию нефтяников — это и "Роснефть", и "Газпром нефть", и "Транснефть". Третье направление — энергетика. В компании два года назад был создан специальный департамент. Может быть, сейчас его следует доукомплектовать более профессиональными кадрами, что мы и делаем. Но даже то, что "Стройтрансгаз" выиграл тендеры по Юго-Западной ТЭЦ и Калининской АЭС, говорит, что у компании есть хороший потенциал и достаточно ресурсов. Четвертое направление — гражданское и индустриальное строительство. При такой диверсификации деятельности мы не боимся, что, если будут происходить колебания в конъюнктуре тех или иных направлений, у нас могут возникнуть серьезные проблемы.
— В задержке ВСТО есть вина "Стройтрансгаза"?
— Участвующий в строительстве "Краснодарстройтрансгаз", вокруг которого разразился скандал, не имеет отношения к "Стройтрансгазу". Это не наша компания. Нашей она была достаточно давно и создана была для определенных проектов. Эти проекты не были осуществлены, и она, так сказать, лежала на полке. Потом кому-то она понадобилась в "Транснефти", еще при старом руководстве, и чтобы новую компанию не создавать, им, видимо, было удобнее купить уже существующую, а нам — избавиться от лишней обузы. Компанию продали, но менеджмент "Стройтрансгаза" не настоял на изменении имени.
— А вы не пытались с ними судиться?
— По имени — нет, так как имя "Краснодарстройтрансгаз", судя по всему, не было запатентовано или зарегистрировано. Судиться по этому поводу было бесполезно. Но "Стройтрансгаз" выступал субподрядчиком у "Краснодарстройтрансгаза" по строительству ВСТО и до сих пор не может получить оплату за выполненные в срок объемы работ. Здесь дело может дойти до суда. Сегодня "Стройтрансгаз" сам выступает подрядчиком по некоторым этапам ВСТО, и к нам никаких претензий нет. Более того, к нам обратилось новое руководство "Транснефти", чтобы мы взяли дополнительные участки, как генподрядчики в том числе. Мы сейчас ведем переговоры по этому вопросу. Я думаю, с нашей стороны будет приложен максимум усилий, чтобы помочь "Транснефти" в сложившейся ситуации.
— Когда вы в 2005 году заключали опцион с менеджерами "Стройтрансгаза", у вас уже было понимание, какие средства потребуются на финансирование преобразований?
— Понимание было. Компания достаточно зарабатывает, чтобы вырученные средства можно было вкладывать в развитие. Плюс кредиты, которые берет "Стройтрансгаз" без особых проблем. Мы успешно разместили облигации. Сейчас дополнительные инвестиции от акционеров не требуются. Но мы не исключаем такую возможность в дальнейшем — в каком виде, мне сейчас трудно сказать. То ли это будет IPO, то ли продажа миноритарного пакета стратегическому инвестору. С этим должны определиться акционеры. К концу года мы решим. Если пойдем на размещение, то продадим пакет в пределах 25%. То же касается и стратегического инвестора.
— Предложения уже поступали?
— Пока мы сами не выходили с таким предложением. Официальные предложения не поступали, но я знаю, что инвесторы, в том числе и иностранные, имеют интерес.
— Какие? Например, Bechtel?
— Почему нет? Bechtel — хорошая компания, у нас есть опыт сотрудничества с ней, по Сахалину. Были контакты и с другими компаниями. Очень предварительные. Мы не исключаем и российского стратегического инвестора.
— Для Газпромбанка "Стройтрансгаз" — это финансовая инвестиция или новое направление бизнеса?
— Газпромбанк занимается большими инвестиционными проектами: покупка 51% в "Атомстройэкспорте", контрольного пакета "Объединенных машиностроительных заводов", СИБУРа, который уже продается менеджерам компании... Для банка, я думаю, это финансовые вложения, которые окупаются: приходит команда, оптимизирует процессы управления, налаживает бизнес, который потом продается уже тем людям, которые собираются всерьез заниматься этим бизнесом.
— Зачем в совет директоров "Стройтрансгаза" вошли представители крупнейших российских госкомпаний?
— Приглашение их в совет директоров — это один из тех шагов, которые мы должны были сделать, раз стремимся к открытости компании. Хотя и раньше "Стройтрансгаз" формально был ОАО, но СМИ, аналитики и инвесторы, которые интересовались нами, по-моему, больше пользовались слухами, чем какой-то достоверной информацией. Посоветовавшись, мы решили, что будет правильным, если мы введем в совет директоров людей, которые, с одной стороны, никак не связаны со "Стройтрансгазом", а с другой стороны, представляют крупные компании, которые в том числе пользуются или могут воспользоваться нашими услугами.
— То есть они являются независимыми директорами?
— Ну, все же только относительно независимыми, поскольку эти компании являются заказчиками или потенциальными заказчиками по тем или иным проектам, с ними заключаются договоры, и голосовать по этим договорам представитель компании не может в связи с заинтересованностью. Вместе с тем это дает нам основания говорить, что мы не боимся того, что, например, наши заказчики могут иметь доступ к информации компании. Мы открыты к диалогу, и всю необходимую заказчикам информацию готовы предоставить.
— Каковы планы относительно старого менеджмента "Стройтрансгаза"?
— Акционеры внесли изменения в устав. На сегодняшний день две должности — президента компании и ее предправления — разделены. Они по уставу могут совмещаться, и сегодня эти две должности совмещает Виктор Лоренц. Но это не значит, что так и останется. Мы не зря вводили две должности. Скорее всего, их будут занимать два разных человека. Президенту будут предоставлены полномочия представлять "Стройтрансгаз" на международных рынках и в переговорах с крупнейшими компаниями в России, а председатель правления займется каждодневной работой. Поэтому, скорее всего, Виктор Яковлевич (Лоренц.— "Ъ") останется на посту президента, а когда мы подберем кандидатуру, другой человек займется более рутинной работой в должности предправления.
— А другие менеджеры?
— Многие из менеджеров достигли пенсионного возраста. Этим я ничего плохого не хочу сказать, нас всех ждет эта неизбежность. Все эти люди — очень достойные и профессиональные, заслуживающие только уважения и признательности. Многие из них останутся советниками на какой-то срок, в том числе и президента, и вновь избранных членов правления, многие просто говорят, что за свой век наработались. Их дальнейший выбор зависит только от них. Мы никого не отстраняем — их опыт и профессионализм очень востребованы компанией. Но приходят новые сотрудники, и, чтобы смена поколений произошла плавно, им нужна помощь и поддержка.
— За какую сумму Газпромбанк покупал компанию?
— Сумму не назову, потому что покупал не я, а банк. Но в опционном договоре эта сумма была прописана и зафиксирована в 2005 году. Оценка была достаточно рыночная.
— Вы также являетесь председателем совета директоров "Сибнефтегаза". Как сейчас работает компания?
— "Сибнефтегаз" — очень динамично развивающаяся компания. Известно, что "Сибнефтегаз" в течение трех лет по различным причинам не мог запустить уже разработанное месторождение. Но эта коллизия разрешилась удачным образом для существующих акционеров. В прошлом году "Сибнефтегаз" запустил Береговое месторождение и поставил в единую систему газоснабжения немногим менее 2 млрд кубометров газа. В этом году предприятие работает на ту нагрузку, которую позволяют разработанность месторождения и транспортные мощности, и по итогам года "Сибнефтегаз" даст около 8 млрд кубометров газа. На следующий год планируется ввести Пырейное месторождение, что даст прибавку около 3 млрд. Таким образом, к 2010 году "Сибнефтегаз" поставит в ЕСГ около 11 млрд кубометров газа.
— А сейчас есть какие-то ограничения в приеме газа?
— Нет ограничений, предприятие работает на полную нагрузку. Весь газ сдается в ЕСГ, пропускная способность которой одно время была ограниченной. Но "Газпром" развивается, и в том числе развивается его газотранспортная система.
— Когда ограничения были сняты?
— В прошлом году, когда было запущено месторождение. Процесс оказался не таким простым. Предприятие смогло дать только 2 млрд, и существовали частичные ограничения — в первую очередь из-за теплой зимы. В этом году ограничений нет.
— Будет ли выкуплен 21% акций "Сибнефтегаза" у "Акрона"?
— Переговоры ведутся. Но об этом ничего конкретного сказать не могу. Переговоры ведут акционеры — "Итера" и компания, которая представляет Газпромбанк, выкупивший 51% "Сибнефтегаза". И "Акрон" вроде тоже заинтересован, поскольку у него есть профильный бизнес, который требует дополнительных инвестиций. Продажа пакета акций в "Сибнефтегазе" позволила бы получить для этого дополнительные средства. Знаю, что вначале "Акрон" не был заинтересован, так как ждал ввода в эксплуатацию месторождения. Теперь такая заинтересованность появилась — месторождение введено в строй, и капитализация компании значительно увеличилась. Но не думаю, что стоимость пакета увеличилась пропорционально. "Акрон" владеет пакетом, предоставляющим право выбрать двух директоров в совет из одиннадцати человек, а все решения по уставу принимаются большинством в девять голосов. Мне кажется, что "Акрону" было бы выгодно и разумно договориться с остальными акционерами о долгосрочных поставках газа на свои предприятия и одновременно продаже своего пакета, тем более что этот пакет еще долго не будет приносить прибыль. "Сибнефтегаз" расплачивается по кредитам, которые брал и берет на освоение месторождений, и в ближайшие годы, думаю, дивиденды не планируются. В этом году компания показала убыток, по следующему году уже покажет прибыль, но вся эта прибыль будет реинвестирована. В планах — довести добычу до 16 млрд кубометров и уже после этого, может быть, платить дивиденды, если не возникнет возможность новых приобретений или потребность в новых инвестициях.
— Вы возглавляете и совет директоров "Нортгаза". Говорят, что совладелец компании Фархад Ахмедов не был доволен закупочной ценой газа, которую давал "Нортгазу" "Газпром". Этот вопрос как-то решен?
— Фархад Ахмедов был недоволен и что? "Газпром" тоже был многим недоволен в данном вопросе. Председателю совета директоров необходимо одинаково справедливо и непредвзято относиться к желаниям акционеров, но действовать в интересах самой компании. Порой это сделать достаточно сложно, так как в большинстве случаев желания акционеров противоположны. Мы сейчас это наблюдаем на примере ТНК-ВР. В нашем случае я могу сказать одно: цена, по которой "Нортгаз" продает газ "Газпрому", одна из самых высоких, если не самая высокая из тех, по которым монополия покупает газ у своих добычных предприятий. "Газпром", имея контрольный пакет в "Нортгазе", рассматривает его как компанию, входящую в группу ОАО "Газпром", и принимает во внимание инвестиционные потребности самого общества. Но за два года продажная цена поднялась почти вдвое, причем в первом квартале этого года она была около 680 руб. Средняя цена по году будет около 582 руб. Более того, "Нортгаз", в отличие от других добычных предприятий "Газпрома", может сам продавать газ и на биржевой площадке "Межрегионгаза" по рыночным ценам. Думаю, что баланс интересов здесь соблюден. Другое дело, что цены на газ растут, и мы в апреле на совете директоров поставили перед правлением "Нортгаза" вопрос, чтобы они начали переговоры с "Газпромом" по цене газа на следующий год.
— И каковы перспективы?
— Я думаю, что цена будет увеличена. Правда, не в тех объемах, которых хочет другой акционер. Фархад Ахмедов, я думаю, будет недоволен любой ценой на газ, какую бы ни дали "Нортгазу", потому что всегда захочется больше.
— Вы думаете, Фархад Ахмедов продаст свой пакет?
— На сегодняшний день он не хочет продавать. Мы с ним обсуждали этот вопрос много раз. А если желания нет, думаю, что Фархад Ахмедов лукавит, говоря, что чем-то недоволен, и на самом деле положение дел в "Нортгазе" его устраивает. Оно, я вам скажу, не может не устраивать хотя бы потому, что в 2005 году прибыль компании была 10 млн руб., а сейчас — около $80 млн (около 1,9 млрд руб.— "Ъ"). О чем тут говорить? Нужно смотреть в будущее. У компании большая инвестпрограмма. Если ее удастся выполнить, то в 2011 году мы сможем добывать около 7,5-8 млрд кубометров газа и чуть менее 1 млн тонн газового конденсата. Это прекрасные показатели. Бурим на предмет нефтяных оторочек, пробурили пять скважин. Результат пока не такой положительный, как мы ожидали, по поводу нефти, но с точки зрения добычи газа тенденция очень позитивная. На дальнейшее развитие нужны дополнительные денежные средства, и сейчас переговоры по цене на газ ведутся с таким уклоном, чтобы "Газпром" вошел в наше положение.
— На сколько хотели бы повысить цену?
— Думаю, к сентябрю уровень уже будет понятен. Мы хотели бы и намного, но есть еще и интересы "Газпрома". Инвестпрограмма "Нортгаза" не может финансироваться только за счет увеличения цены на газ. Но привлекать средства с финансового рынка стало дорого и непросто. Мне представляется, что если бы "Газпром" увидел от второго акционера реальные предложения о вложениях, то отреагировал бы адекватно.
— Каким вы видите будущее Газпромбанка, где вы вновь вошли в совет директоров?
— На сегодняшний день это — один из крупнейших банков страны после Сбербанка и ВТБ. Я хотел бы сказать добрые слова в адрес менеджмента. Он сделал большую работу и для "Газпрома", и для банка. И я полагаю, пришло время акционерам рассмотреть долгосрочную программу банка в плане его развития: решить, стать ли чисто инвестиционным банком, или чтобы инвестиционная составляющая была частью крупного многопрофильного финансового института. Думаю, к концу года надо уже определиться. Сейчас на балансе банка много предприятий, что, с одной стороны, помогает, а с другой — наверное, мешает. Я знаю, например, что треть консолидированной чистой прибыли банка — прибыль СИБУРа. Продав СИБУР, они лишатся этой прибыли, но зато получат новые средства, которые могут быть запущены на развитие банка как финансового института. Может быть, Газпромбанку стоит пойти на объединение с каким-либо банком либо вспомнить про IPO. Этот вариант уже не раз рассматривался, был уже выбран стратегический партнер, но по разным причинам это не произошло. Ситуация на рынке ухудшилась, и я думаю, что правильно, что с этим решено было подождать. Было бы нелишне рассмотреть возможность продажи части акций какому-либо крупному финансовому партнеру.
— Российскому?
— Российских мало. В любом случае банк, я думаю, будет продавать промышленные активы, приведя их в божеский вид, группам лиц, которые хотят этим бизнесом заниматься серьезно: металлургию — металлургам, машиностроение — машиностроителям, нефтехимию — менеджменту. Шутка. Хотя если серьезно, то ребята из СИБУРа (до последнего времени Александр Красненков входил в совет директоров компании.— "Ъ") это заслужили. Команда очень профессиональная.
— Новые приобретения банк планирует?
— Если менеджмент и планирует, я пока этого не знаю. Я думаю, им необходимо разобраться с тем, что уже приобретено. Но если на рынке появится что-нибудь привлекательное и интересное, совет директоров готов оперативно это рассмотреть.
— Эта менеджерская команда надолго останется?
— Наверное, не на десятилетия, но годы, может быть, поработает. Вы же знаете, в Газпромбанке происходят изменения среди учредителей, и "Газпром" уже не владеет напрямую контрольным пакетом. Поэтому все зависит от акционеров.
— Вы занимаете посты в советах директоров многих компаний, близких к "Газпрому". Работаете в монополии?
— Кабинета на Наметкина, 16 у меня нет.
— Есть ли у вас собственный бизнес?
— Нет и никогда не было. Моя первая любовь — гостиница "Астория" в Петербурге. Я там занимаю должность председателя совета директоров, являюсь акционером, но не самым крупным. Есть планы по развитию гостиницы. Она работает очень хорошо. Нам повезло с иностранным партнером, одним из лучших профессионалов в этом бизнесе, сэром Рокко Форте. Он всю жизнь посвятил гостиницам, его отец построил сеть из 800 гостиниц по всему миру. К сожалению, на определенном этапе произошло недружественное поглощение компанией Granada, но Рокко — человек очень целеустремленный, креативный, что особенно важно в гостиничном бизнесе. Сейчас все планы по гостинице выполнены, партнер тоже доволен. Признано, что это самая лучшая гостиница города. Я все меньше уделяю ей время, потому что бизнес там налажен и находится в надежных руках. Но контролировать всегда необходимо.
— Во время Петербургского форума вы там жили?
— Нет, у меня есть жилье в Петербурге, но все встречи, когда я бываю в городе, провожу в гостинице. Ко мне обращались многие знакомые, которые просили посодействовать с размещением в "Астории" во время форума. А это очень сложно — ведь не только форум, но и белые ночи...Город полон гостей. Гостиницы забиты. Кому-то удалось помочь, кому-то пришлось отказать. Я вообще считаю, что чиновники, которые занимаются туризмом в администрации Петербурга, должны подумать, как сделать город привлекательным круглый год. А то во время белых ночей мест не хватает, а зимой загрузка у многих гостиниц менее 50%. Нужна креативность.