Андрей Нечаев, президент банка "Российская финансовая корпорация":
— Конечно. Это нормальная практика, если списки трижды проверены. Вероятность ошибок огромна, и можно публично ославить человека! Эти списки — своего рода солидарность всех банков против нечистых на руку людей.
Алексис Родзянко, управляющий директор компании Credit Suisse:
— Доверяй, но проверяй. На мой взгляд, такая практика очень опасна, как для банков, так и для клиентов. На Западе предварительно составляются административные акты, проходящие через жесткие процедуры, и только после этого списки обнародуются.
Евгений Адамов, научный руководитель НИКИЭТ им. Н. А. Доллежаля:
— Не слишком. Наш НИИ попал в список госдепартамента США как помогающий мировому терроризму не из-за Бушерской АЭС, а из-за меня. Что же до банков, то и у них дорога, вымощенная добрыми намерениями, может завести не туда, и людям, случайно попавшим в эти списки, будет трудно отмыться от клеветы.
Виктор Геращенко, в 1998-2002 годах глава Центробанка России:
— А судьи кто? В такие списки может попасть любой, пусть даже списки будут сотни раз сверены с судебными решениями. История ЮКОСа показала, что рассчитывать на нашу правовую систему не стоит. К тому же нарушения у лиц из списка могут быть разные, а разглашение их имен портит репутацию всем одинаково.
Денис Хадеев, старший вице-президент ОАО "Первый объединенный банк" (Самара):
— Я против списков — и черных, и белых. Публикация даже положительных списков нервирует рынок. Перед публикацией списков тех, кто вошел в систему страхования вкладов, нервничали все, и банки, и их контрагенты, ведь от ошибок и сбоев никто не застрахован. И рынку такая нервозность пользы не приносит.
Айдар Хамидуллин, председатель правления Банка Казани:
— А это не утка? Что-то не верится. Сколько говорили об этих списках, никто их не видел. И для кого их составляют, непонятно.
Евгений Гуревич, один из акционеров холдинга "Адамант", Санкт-Петербург:
— У нас есть подобный список фирм, с которыми мы не работаем и никому не рекомендуем. Жаль, что внедрение в практику черных списков идет слишком медленно.