финал
После огромного — длиной в 44 года — перерыва Испания наконец снова одержала большую футбольную победу. Болельщиков сборной России должен утешить тот факт, что оба поражения на европейском первенстве их команда потерпела от нового чемпиона. За тем, как в финале турнира испанцы выиграли у немцев 1:0, на венском стадионе Ernst Happel наблюдал корреспондент "Ъ" АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ.
Команд, которые выигрывают такой турнир, как чемпионат Европы, не заслуживая золота, наверное, действительно не бывает. Но было в воскресной победе сборной Испании что-то такое, что сделало ее золото каким-то совсем уж честным, запредельной пробы.
Эта была победа из тех, к которым невозможно придраться при всем желании. Придраться можно было к победам греков на предыдущем чемпионате Европы или итальянцев на мировом первенстве двухлетней давности — победам через мучения, страдания, добытым в матчах, где всякое могло случиться, со ставкой на оборону. Но — не к испанской. Она была завоевана не страданиями, а красивой атакующей игрой, высочайшим классом. На равных противостоять испанским атаке и классу смогли лишь чемпионы мира итальянцы в четвертьфинале. Они были пройдены Испанией в серии пенальти, во многом за счет везения. Однако и капля везения в данном случае была торжеством справедливости, платой этой стране, всегда имевшей отличных футболистов, почти всегда имевшей эффектную сборную, однако неизменно спотыкавшейся на дальних или ближних подступах к золотым наградам,— за ожидание титула, затянувшееся почти на полвека. С 21 июня 1964 года — дня, когда в финале чемпионата Европы на мадридском Santiago Bernabeu испанцы одолели советскую команду. Дня, с которого началась их прерванная сейчас в Австрии полоса неудач. Их нынешний тренер Луис Арагонес — один из немногих, кто помнит тот матч, в заявку на который он, тогда молодой футболист, не попал. Но Арагонесу ведь уже 70...
Эта полоса неудач была прервана так, что ни у кого не могло остаться никаких сомнений: все, что произошло на этом чемпионате, абсолютно правильно и логично. Ведь со всеми остальными очутившимися на их пути соперниками, кроме итальянцев,— и бывшими теперь уже обладателями титула греками, и крепкими шведами, и ворвавшимися с Гусом Хиддинком в европейскую элиту россиянами — испанцы справились без какой-либо помощи удачи. А в финале с немцами — даже скорее вопреки тому, что ее не было.
Чтобы понять ценность триумфа сборной Испании, надо было пережить целиком это воскресенье. Надо было увидеть немецких болельщиков, гроздьями свисавших днем, кажется, со всех венских памятников, купавшихся во всех венских фонтанах, сидевших во всех венских кафе. Их было не просто много. Их было столько, что, складывалось ощущение, испанцам в связи с их наплывом просто не хватит мест на трибунах Ernst Happel. Хватило, конечно, но преимущество фанов Германии в количестве и громкости все равно было подавляющим. Испанские барабаны и гитары, так хорошо различимые перед полуфиналом с Россией, перед входом на стадион полностью заглушались нехитрыми немецкими речевками с ключевым словом "Супердойчланд".
А заходя внутрь, немцы первым делом выискивали среди разминающейся "основы" сборной Германии Михаэля Баллака. Капитана, пропустившего тренировки команды перед финалом из-за травмы икроножной мышцы. Футболиста, про которого великий Франц Беккенбауэр сказал, что от состояния его здоровья, возможно, и будет зависеть исход финала. Обнаружив Баллака на поле, немцы приходили в дикий восторг. Их лидер был готов к игре — в отличие от главного бомбардира испанцев Давида Вильи, так нелепо травмировавшегося во время полуфинала. И получалось, что все на ее, Германии, стороне.
Надо было видеть этот матч, в котором первую четверть часа испанцы не были похожи сами на себя. "Мы нервничали, и поэтому игра не шла",— признавал потом Арагонес.
Испанцы нервничали жутко — так, словно были случайными людьми в финале, гостями на чужом празднике. Не клеилась игра в центре поля. Проваливался правый фланг обороны, отвечавший за который Серхио Рамос пасом вдоль линии собственной штрафной едва не вывел один на один с Икером Касильясом Мирослава Клозе: на его счастье, форвард, обходя Карлеса Пуйоля, упустил мяч за лицевую. В нескольких метрах от меня немецкая трибуна издавала шум, от которого можно было оглохнуть. Люди, разместившиеся на ней, наверняка не ожидали, что все будет складываться так легко и просто. Что испанцы сами будут отдавать им шансы.
И они, пребывавшие в состоянии полной эйфории, совершенно не обращали внимания на то, что игра постепенно меняется. На то, что, придя в себя, и испанцы провели наконец острую атаку — с ударом Андреса Иньесты и рикошетом, не смутившим голкипера Йенса Лемана. На то, что их сбившаяся поначалу на дальние передачи центральная линия с Иньестой, Хави, Франсеском Фабрегасом, Маркосом Сенной, Давидом Силвой уже начала играть в свой футбол — "футбол одного касания", как называл его Хиддинк.
Они замолчали, только когда Фернандо Торрес в феноменально высоком прыжке, над головой двухметрового Пера Мертезакера, вбил мяч в основание стойки. Если верить Арагонесу, то именно после этого полета Торреса, пусть и не завершившегося голом, он поверил, что все будет в порядке.
А испанцы продолжали преображаться. Леман — страхующий своих защитников, берущий неприятные удары, вроде того, что нанес издали Фабрегас,— потихоньку превращался в основное действующее лицо матча. Его лицо, казалось, уже не пропадало с видеотабло, повторявшего интересные эпизоды. А тревожный гул испанских барабанов постепенно становился все более различимым.
Он нарастал с каждой минутой, будто бы болельщики следовали заранее написанному сценарию, в котором скоро должен был быть кульминационный момент. Хотя как можно было предвидеть вот такой гол?! Как можно было догадаться, что Филипп Лам, самый скоростной из немецких защитников, имея гандикап в полтора корпуса перед рванувшим на передачу Фабрегаса Фернандо Торресом, позволит тому оббежать себя? Прыжок над Мертезакером был сущим пустяком в сравнении с этим рывком! Длиннющая нога нападающего подсекла мяч над выбросившимся навстречу Леманом. И Лам смотрел за тем, как тот скачет в дальний угол, абсолютно пустыми глазами. Тренер сборной Германии Йоахим Лев заменил его в перерыве: как он сказал — из-за травмы, не уточнив, правда, какой — физической или психологической...
Впрочем, не в одном несчастном Филиппе Ламе было дело. А в том, что под конец первого тайма немцы были уже явно хуже. Они с трудом реагировали на стремительные испанские перепасовки, они упирались во вдруг ставшую безупречной испанскую оборону — далеко не столько податливую, как турецкая или португальская. И после столкновения лбами Михаэля Баллака и Маркоса Сенны в нокдауне с разбитой бровью оказался один Баллак. А барабаны на испанской трибуне выбивали свою дробь. И можно представить, какой мукой было для немецких болельщиков слушать ее.
Они, конечно, еще надеялись на спасение. Но обо всем, что произойдет во втором тайме, им мог бы рассказать в подробностях просмотр полуфинала Испания--Россия. Пытаться давить на испанцев в их нормальном состоянии — смерти подобно. Немцы давили — но, ничего, по сути, не создавая, лишь получали в ответ острые, как бритвенные лезвия, выпады. Немцам до гола было как до Луны. Испанцам, у которых опасно палил из-за штрафной Хави, опасно подставлял ногу под удар Давида Силвы Серхио Рамос,— гораздо ближе. И замены Йоахима Лева, выпустившего двух свежих форвардов Кевина Кураньи и Марио Гомеса, выглядели бессмысленными. Принципиально в игре ничего не менялось.
Был только коротенький, минут в пять отрезок, когда не иссякавшая почему-то немецкая страсть отчасти компенсировала дефицит класса, и Испанию удалось прижать к ее воротам. Но вылился он в один-единственный шансик у стрелявшего после скидки Бастиана Швайнштайгера с двух десятков метров и попавшего в боковую сетку Баллака. Канцлер ФРГ Ангела Меркель на VIP-трибуне всплеснула руками.
А за этим промахом Баллака, за обращенными к арбитру Роберто Розетти воплями немецких футболистов, которые требовали от итальянца заметить несуществующие фолы и дать пенальти или на худой конец штрафной, последовал шквал испанских контратак. Если бы хоть треть из них была реализована, если бы, например, Йенс Леман не взял удар головой с трех метров Рамоса, а Сенна дотянулся все-таки до пролетавшего вдоль "ленточки" мяча, Германия, как и Россия, проиграла бы испанцам с крупным счетом. Но испанцы на сей раз были менее безжалостны — и немцы отделались минимальным поражением. Впрочем, какая испанцам была разница, если спустя несколько минут они обнимали друг друга на счастливом газоне Ernst Happel Stadion, а президент UEFA Мишель Платини уже готовился вешать им на шеи золотые награды. И француз, выдающийся игрок, понимавший как никто толк именно в атакующем футболе и в футбольной эстетике, нашел, что сказать каждому из них.
Чтобы понять ценность испанской победы, надо было видеть эту картину, а также Йоахима Лева, державшегося мужественно и даже не пытавшегося приписать свой проигрыш стечению обстоятельств. "У нас были хорошие матчи на турнире,— говорил он.— Но — отдельные матчи. А испанцы — великолепно технически подготовленная команда — играли здорово на протяжении всего чемпионата. В этом разница".
Надо было видеть испанцев, еще не совсем переваривших победу, еще немножко сумасшедших от счастья.
У Фернандо Торреса, героя финала, спрашивали, как все же он сумел забить золотой гол. А тот отвечал, что, разумеется, видел, что Лам находится в более выигрышной позиции. "Но,— Торрес подбирал корректную формулировку,— он на мгновение расслабился. И это мгновение было тем нюансом, который я был обязан использовать. Знаете, может, все наши проблемы в прошлом оттого, что мы не использовали вот такие нюансы". А еще он считал тот факт, что испанская победа состоялась, очень хорошим знаком для футбола в целом. И удивительно четко объяснял, почему, подтверждая ощущения со стороны: "В футболе ведь далеко не всегда выигрывают лучше команды. А мы были лучше всех, разве не так?"
А рядышком с ним сидел Луис Арагонес — пожилой мужчина, которого свести с ума был не в состоянии и такой успех. И он с удовольствием рассказывал простой, на его взгляд, рецепт. "Надо создать команду, которая умеет играть в пас и прессинговать, не давая сопернику организовывать атаки. Команду, в которой все объединены общей целью. И вы обязательно добьетесь победы",— улыбался Луис Арагонес.
А испанские болельщики уже бежали, как Торрес мимо Лама, на станцию метро и к брошенным в окрестностям стадиона машинам, чтобы успеть в центр — встретить свою сборную у гостиницы Hilton. Многие дежурили возле нее всю ночь. Другие всю ночь пили вино и пиво на Штефансплатц, заставленной столиками так плотно, что по ней нельзя было пройти. И пересматривали на установленных там телеэкранах по сотому разу повтор гола Фернандо Торреса.
Что для них была эта душная венская ночь — тысячная доля секунды по сравнению с почти полувековым ожиданием золота.