Стало традицией, что с планами принципиальных нововведений в российском экономическом регулировании первыми знакомятся МВФ и Мировой банк. Граждан до поры просят не беспокоиться. Эта традиция была соблюдена и применительно к "Меморандуму о некоторых направлениях экономической политики правительства России в конце 1994 и в 1995 году". Тем не менее эксперты Ъ, получив текст документа, считают, что извечный вопрос "Чего ждать от власти?" волнует представителей российского бизнеса ничуть не меньше, чем международную бюрократию.
Внутриэкономическое регулирование. Будет все, что надо и что потребуется впредь
При составлении внутриэкономической части меморандума правительство явно не столкнулось с существенными трудностями. Дело в том, что основные требования международных финансовых организаций к экономической политике реформируемых стран давно известны и весьма примитивны. Столкнувшись с экономическим кризисом в развивающихся странах (а затем и в постсоциалистических) и невозможностью добиться от них выплаты внешней задолженности, МВФ и Мировой банк попросту потребовали от этих стран прекратить расходование денег на госвмешательство в экономику, для чего либерализовать цены и приватизировать госпредприятия. Поняв нехитрую суть требований, эти страны начали наперебой демонстрировать свою готовность им следовать. Таким образом, России не понадобилось быть оригинальной — достаточно было руководствоваться примером концерна "Геркулес", сотрудники которого всегда были готовы ответить на любые требования поголовным переходом на латинский алфавит, а также "всем, что потребуется впредь".
В новом меморандуме правительство в очередной раз заверяет, что в 1995 году контроль над ценами будет окончательно снят: будут отменены любые нормативы рентабельности и ограничения надбавок в оптовой и розничной торговле. В принципе это действительно совершенно не трудно — частичный контроль над ценами, необходимый по чисто социальным причинам, все равно сохранится и будет осуществляться под лозунгом естественных и государственных монополий.
Правительство не могло, разумеется, не затронуть в меморандуме проблему субсидий, отмена которых стала излюбленным требованием международных финансовых организаций. В соответствии с документом обещается установление лимита на субсидии угледобывающей промышленности, а затем и полная отмена в течение трех лет субсидий на покрытие текущих убытков шахт. Правда, здесь российские власти сочли необходимым несколько подстраховаться, заявив о необходимости разработки неких мер по смягчению последствий сокращения занятости в угольной промышленности.
Кроме того, правительство пообещало не вмешиваться в деятельность уже приватизированных предприятий и, в частности, гарантировало, что не будет продлевать ограничения на смену производственного профиля приватизированных предприятий (эти ограничения вызывали справедливое недоумение западных наблюдателей, которые полагали, что приватизация как раз для того и нужна, чтобы сменить устаревшую специализацию предприятий).
Наконец, правительство выразило готовность удовлетворить требования Запада об отказе от госмонополии на землю и стимулировании земельного рынка. Хотя и весьма туманно, но меморандум обещает отменить введенные местными властями ограничения на продажу приватизированным предприятиям участков земли. Кроме того, власти намерены обеспечить выдачу всем собственникам земельных участков свидетельств о праве собственности на землю и активно проводить аукционы земельных участков.
В целом правительство в очередной раз продемонстрировало умение формулировать свои обещания в доступной для западных кредиторов форме. Правда, по-прежнему остался открытым вопрос об экономической целесообразности самих требований международных финансовых организаций. Как раз сейчас ведущие западные аналитики (в том числе и сотрудники самих МВФ и Мирового банка) находятся в некоторой растерянности и начинают высказывать сомнения в эффективности приватизации и резкого сокращения госрасходов в реформируемых странах.
Внешнеэкономическое регулирование. Отомрут ли спецэкспортеры?
Надо отдать должное составителям меморандума — планы либерализации внешней торговли весьма широки. Как ни странно, недавний опыт показывает, что эти планы даже реализуются. Достаточно вспомнить отмену экспортных квот и лицензий с 1 июля, которой в правительственных кабинетах явно не ожидали.
Вопросы, правда, остаются. Главный среди них: к каким экономическим последствиям приведет центральный внешнеэкономический пункт меморандума — ликвидация к началу 1995 года института спецэкспортеров и оставшихся после 1 июля экспортных лицензий и квот на нефть и нефтепродукты? Прежде всего это будет означать снятие нетарифных ограничений экспорта. И это хорошо. Однако, с другой стороны, подобная либерализация в условиях, когда внутренние и экспортные цены практически сравнялись, может привести к отрицательным последствиям. Внутри страны можно ожидать скачка цен на нефть и нефтепродукты, так как производители окончательно перейдут к продажам по мировым (если не выше) ценам. За нефтяными потянутся и другие цены. Если же инфляция разгонится, а курс рубля будет стремительно падать, то могут быть утрачены появившиеся в самое последнее время стимулы инвестиций в российскую экономику, и тогда бегство валюты остановить вряд ли удастся. В экспорте же, который по-прежнему останется сырьевым, обострится конкуренция между российскими поставщиками, в результате чего к 14 антидемпинговым процедурам, которые сейчас применяются к российским экспортерам, вполне могут добавиться новые.
В правительстве подобного сценария, конечно, не исключают. А это значит, что следует ждать очередных находок, которые позволят, не отказываясь от данных обещаний, выполнять их по-своему. Один из возможных вариантов состоит в творческом развитии опыта замены экспортных лицензий регистрацией контрактов. Так, вполне возможно возрождение регистрации участников ВЭД, без которой осуществление экспорта невозможно (под невинным предлогом введения Торгового реестра или повышения достоверности внешнеторговой статистики). При этом регистрация экспортеров ряда товаров будет ограниченной. Что же касается экспорта нефти, то наряду с возможной ограниченной регистрацией принципиально важным становится доступ к экспортной "трубе". И здесь мы подходим к еще одному повороту во внешнеэкономическом регулировании.
Речь идет об изменении соотношения сил между российскими ведомствами. Новый расклад состоит в том, что на первый план выдвигаются ГТК (тарифное регулирование реально становится основным) и Минтопэнерго (хозяин экспортных трубопроводов). МВЭС же, лишающееся права регистрации спецэкспортеров и предмета для собственного валютного контроля, уходит на вторые роли. Похоже, что спор между Александром Шохиным, идеологом одобренного правительством меморандума, и Олегом Давыдовым, шефом МВЭС, о том, как России следует вести себя по отношению к кредиторам, был лишь верхней частью айсберга. С другой стороны, точка еще не поставлена: как мы видели, у МВЭС есть шансы отстоять свой статус.
ВИКТОР Ъ-ИВАНОВ, ВАДИМ Ъ-БАРДИН