Блицинтервью
О существующих и перспективных проектах Chevron в России и СНГ "Ъ" рассказал глава компании ДЭВИД О`РЕЙЛЛИ.
— Заинтересованы ли вы в новых проектах в России?
— Мы всегда заинтересованы в новых проектах. Однако следует иметь в виду, что мы работаем во многих странах мира. На данный момент мы вложили в Россию около $1 млрд, а наша программа капитальных инвестиций по всему миру — более $20 млрд в год. Так что, хотя $1 млрд звучит как очень много денег, эта сумма относительно невелика в сравнении с общей суммой наших инвестиций. Поэтому если мы увидим в России проекты, которые будут более конкурентоспособными, чем наши проекты в других частях света, разумеется, мы их рассмотрим.
— Ведете ли вы переговоры с "Роснефтью" или "Газпромом" об участии в разработке шельфа?
— Если появятся проекты, которые соответствуют нашим критериям (а их у нас два: техническая сложность проекта и экономическая конкурентоспособность), мы рассмотрим их.
— Обсуждали ли вы с российскими компаниями участие в перерабатывающих проектах в России?
— Мы в России фокусируемся не на этом секторе. Мы ориентируемся прежде всего на разведку и добычу, на нее приходится 80% нашего бюджета. А переработка занимает сравнительно скромное место. Но опять же, если представятся возможности, мы их рассмотрим.
— Как планируется расширять сотрудничество с Татарстаном в области разработки высоковязкой нефти?
— У нас есть собственные проекты такого рода, так что, разумеется, мы смотрим проекты в области тяжелой нефти.
— Создано ли СП?
— Пока нет.
— У "Татнефти" есть другой партнер в той же сфере — Shell. Вы будете сотрудничать с "Татнефтью" в рамках одного проекта или разных?
— У нас не было переговоров с Shell по этому вопросу.
— Достигнуто принципиальное соглашение о расширении Каспийского трубопроводного консорциума (КТК). Когда оно будет реализовано?
— Я думаю, что все стороны, имеющие отношение к КТК, заинтересованы в его расширении. И я рассчитываю, что в ближайшие несколько лет будет сформулирована программа расширения. Уверен, все стороны поймут, что это в их интересах.
— Какова стоимость проекта?
— Об этом пока рано говорить.
— Возможно ли появление в КТК нового акционера?
— Там уже много акционеров. Разве что у кого-нибудь возникнет желание продать свою долю, но о таком намерении мне ничего не известно.
— Вам по-прежнему интересен проект нефтепровода Бургас--Александруполис?
— Это перспективный проект, и если он будет реализован, это будет хорошо. Думаю, что мы тоже примем участие.
— Вы войдете в проект как акционер?
— Я не уверен, что нас приглашали. В моем понимании это российско-болгарско-греческая комбинация. Но определенно мы заинтересованы принять участие как грузоотправитель. Если проект будет реализован, мы будем транспортировать свою нефть как часть обязательств Казахстана по транспортировке до 17 млн тонн по Трансбалканскому трубопроводу через расширенный КТК при наличии приемлемых коммерческих условий.
— Вы будете участвовать в создании южного маршрута транспортировки нефти из Казахстана в обход России?
— Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев пригласил нас присоединиться к проекту. Мы выразили принципиальное согласие. Работа над деталями пока продолжается.
— Если будет расширен КТК и построен южный маршрут, у вас будут два альтернативных маршрута транспортировки нефти с Тенгиза. Это имеет смысл?
— Нефти много, добыча в Казахстане растет. Мы участвуем в Карачаганаке, мы в Тенгизе, который расширяется, вскоре будем расширять Карачаганак, потом будет Кашаган. Нам кажется, что у нескольких трубопроводов есть прямой экономический смысл.
— Вы планируете проекты в Туркмении?
— У нас есть заинтересованность, мы открыли там офис и анализируем возможности. Мы пока не говорим ни о чем конкретном, но хотели бы там работать.
— Какие месторождения интересуют?
— Страна в геологическом плане слабо изучена, так что имеет смысл говорить не столько о месторождениях, сколько о неких геологических регионах, к которым мы имеем интерес. Сначала нужно понять, есть ли там что-нибудь.