Гастроли театр
В Петербурге выступил Омский театр драмы — один из самых прославленных театров Сибири. Последний раз он приезжал в Ленинград еще в 1986 году. В 2008-м омичи привезли шесть спектаклей. "Дачников", "Вишневый сад", "Зеленую зону" и "Фрекен Жюли" поставил Евгений Марчелли, "Жена есть жена" — петербуржец Игорь Коняев, "Чертову дюжину" — Георгий Цхвирава. Рассказывает ТАТЬЯНА Ъ-ДЖУРОВА.
"Дачники" — провокационный дебют Евгения Марчелли в Омске. Но тогда, в 2004-м, вместо того чтобы с позором лететь из старинного респектабельного академического театра как пробка из бутылки обратно в родной Тильзит-театр города Советска, Марчелли по закону фантастического жанра оказался у руля Омской драмы. Теперь стало понятно почему. Потому что обаянию этого спектакля сложно было не поддаться.
"Дачников" Максим Горький писал как пародию на пьесы Чехова. Порукой тому масса цитат из "Дяди Вани" и "Чайки". Спектакль Марчелли уже проверяет на прочность текст самого Горького. Открывает его сюрреалистическая инсталляция. На сцене — чуть накренившийся стол. На столе — посуда и живая женская голова в панковском гриме. Под оперную фонограмму Casta Diva голова механически раскрывает рот. За ней на стульях расположился безмолвный мужской хор в черном. За хором — кордебалет ундин в тюле и венках из роз. Голова заканчивает петь, раздается выстрел, и один из мужчин с грохотом падает со стула. Далее рабочие сцены разбирают декорацию, а на сцене появляется некое лицо от театра (Владимир Майзингер), которое предлагает зрителям включить свои мобильные телефоны и смело отвечать на звонки, поскольку "театр есть театр", а "жизнь есть жизнь". Впрочем, лицо тут же оттирают на задний план какие-то бутафорские крестьяне. И в этом весь Марчелли, у которого есть театр и есть жизнь, есть правдоподобие и есть клоунада, есть Горький и есть он сам — режиссер Марчелли. И если столкнуть все это как следует лбами, то из высеченной искры, возможно, возгорится пламя.
Сами дачники больше всего похожи на тусовку из "Сладкой жизни" Феллини. Среди них встречаются карнавальные монстры вроде девицы Сони в красном парике и диком гриме. А есть и такие, чьи драмы актеры отыгрывают всерьез и по полной программе. Екатерина Потапова (Варвара) вполне драматична в амплуа лишнего человека. Восхитительный Михаил Окунев (Суслов) убедительно произносит программную речь в защиту обывателя, который, набедствовавшись в молодости, имеет полное право на то, чтобы вкусно есть и вдоволь трахаться.
Но, дав драматизму как следует разгореться, Марчелли абсурдистскими трюками снимает весь серьез. Вот Замыслов (Владимир Майзингер) ублажает свою любовницу Юлию (Юлия Пелевина) в правой кулисе. И вдруг — актриса, чья голова торчит из-за занавеса, все еще стонет и кричит, а ее партнер выскакивает на сцену совсем с другой стороны. В любви признаются, схватив партнершу за горло и злобно барахтаясь в стоге сена. Громкий семейный скандал, с воплями и битьем посуды, вдруг перекрывает песенка Гарика Сукачева про "каблучки" и "мужички". И вот уже всю приплясывающую компанию одного за другим уносят рабочие сцены — будто никому не нужный реквизит.