Белоруссия остается, наверное, последней из стран СНГ, геополитические предпочтения которой не определены.
Это утверждение может показаться абсурдным, поскольку формально все предельно ясно: Минск состоит в союзе с Москвой. Однако на практике все давно убедились, что трудно найти большего ревнителя национальной независимости, чем белорусский президент.
Приверженность Александра Лукашенко идее суверенитета понятна. Только стопроцентная суверенность способна обеспечить "батьке" тот уровень личной власти, который ему необходим. И Белоруссия остается на распутье, сознательно позиционируя себя как лакомый "приз" в большом состязании. При этом "батька", судя по всему, рассчитывает, что такую игру можно вести неограниченно долго.
Модель "геополитическая лояльность в обмен на экономические преференции", на которой раньше базировалась российско-белорусская интеграция, больше не действует. В духе прагматизма Москве нужны от Минска конкретные экономические дивиденды, а не заклинания о "последнем форпосте" перед лицом натовской экспансии.
Лукашенко это понимает и потому не раз посылал пасы в сторону Европы. Больная мозоль Старого Света — энергетическая безопасность, на что белорусский вождь и упирает: давайте вместе ограничим экспансионистские амбиции России. Само собой, что внутренние дела Белоруссии обсуждению не подлежат.
Европейцам, конечно, цинизма не занимать, но повторить историю Муамара Каддафи, вдруг оказавшегося респектабельным руководителем, не получится. Белоруссия — страна европейская, и к ней автоматически применяется базовый набор критериев, неуместный в отношении Ливии.
Более гибкий подход в принципе способны демонстрировать Соединенные Штаты. Скажем, Узбекистан, по сравнению с которым Белоруссия выглядит оазисом демократии, был важным партнером Америки и, похоже, может еще вернуть себе эту роль. Но с Вашингтоном Лукашенко рассорился всерьез и надолго. Жесткий прессинг посольства США — это на грани личного оскорбления. Не случайно американские представители говорят о том, что дело уже не только в уровне белорусской демократии. Намек понятен: компромиссы с этим режимом невозможны.
Парадокс заключается в том, что если и есть на территории бывшего СССР государство, идеально подходящее для интеграции в западные структуры, прежде всего в ЕС, то это Белоруссия. Компактная моноэтническая страна европейского размера и культуры с образованным населением, зато без олигархов и шлейфа приватизации. Как в учебнике.
Роль Александра Лукашенко уникальна. С одной стороны, он фактически создал национальную идентичность независимой Белоруссии — странную, но собственную. С другой — он намертво заблокировал возможности движения в ту или иную сторону. До поры до времени все готовы мириться с принципом "так не доставайся же ты никому". Но стремление к геополитическим приобретениям может взять верх, и тогда "батьке" придется несладко.