Вчера, вопреки ожиданиям, встреча президента России с главами Грузии и Абхазии не только не стала трехсторонней, но и не принесла видимых результатов. Сенсации не произошло. Единственным реальным итогом бесед Бориса Ельцина с Эдуардом Шеварднадзе и Владиславом Ардзинбой стало назначение Павла Грачева "куратором" возвращения грузинских беженцев в Абхазию.
Распространенная 19 сентября информация о том, что встреча Ельцина с Шеварднадзе и Ардзинбой положит начало чуть ли не новой эпохе в грузино-абхазских отношениях, была поспешной. Как и то, что эпоха эта начнется под "счастливой российской звездой". Реальность оказалась сложнее, и "встреча трех" не состоялась. Правда, отныне у грузин с абхазами появился официальный "куратор" в лице российского министра обороны Павла Грачева. Но решение об этом вполне могло быть принято и без дополнительных консультаций с конфликтующими сторонами. Тем более что нынешним миром в своих домах и грузины, и абхазы и так вроде бы обязаны именно Грачеву, вмешавшемуся в конфликтную ситуацию, возникшую в регионе на прошлой неделе в результате более чем решительных действий генерала Кондратьева. У российских же наблюдателей новые обязанности министра обороны вызывают неясную тревогу за судьбу ведомства внешнеполитического. Складывается впечатление, что МИД не оправдал надежд высокого руководства и отныне дела Кавказа передаются в более крепкие руки — военные. По итогам беседы с Ельциным Шеварднадзе обмолвился, что достигнуто соглашение о переброске в зону конфликта дополнительного контингента российских войск. Не исключено, что и вся сочинская "встреча трех" была организована не без помощи Грачева. Не ясно пока, кто именно ее пустил по другому — сепаратному — сценарию. А ведь грузино-абхазские отношения уже давно являются предметом борьбы внутри российской политической элиты (и абхазский сепаратизм в свое время был вскормлен именно в Москве). И отсутствие единства в ней — не последняя причина того, что в Грузии до сих пор нет мира.
От подробных комментариев по поводу сочинских встреч отказалась все стороны. При этом каждая из них поняла и трактует их значение по-своему: Шеварднадзе отметил, что Ельцин заверил его "в заинтересованности России сохранить единую Грузию", добавив, что сам он (Шеварднадзе) видит политический статус Абхазии "только в составе единой Грузии". Ардзинба понял, что дата начала возвращения беженцев в Абхазию отсрочена в очередной раз. При этом не ясно, то ли 1 октября начнется сам процесс возвращения, то ли с этого дня абхазские власти лишь "начнут подготовку к приему беженцев". Ельцин, судя по всему, считает главным результатом решение о наращивании российского военного присутствия (причем, возможно, за счет внутренних, то есть подчиненных Виктору Ерину, а не Грачеву, войск). Впрочем, там, где договаривающихся больше двух — всегда возможны варианты.
АЛЕКСАНДР Ъ-КОРЕЦКИЙ