Вчера в Центральном доме архитектора прошло награждение лауреатов Общемосковского смотра на лучшее архитектурное произведение (постройка, проект) 1994 года. Хотя конкурс достаточно камерный, премированные работы вполне отвечают международным представлениям о хорошей архитектуре.
Ежегодный Московский конкурс когда-то собирал сотни архитектурных произведений, и каждый зашедший в ЦДА мог убедиться, что советская архитектура не уклоняется от намеченного курса, лишь слегка и с заметным опозданием поддаваясь международной моде. Теперь конкурс совсем камерный (5 построек и 38 проектов), и участвуют в нем лишь ностальгически настроенные завсегдатаи Дома, да молодые люди, метящие в Союз архитекторов. Качество представленных работ самое разнообразное — от полных провалов и удручающей заурядности до пристойного европейского стандарта и вполне оригинальных заумей. Огорчает скорее не камерность конкурса, а его нерепрезентативность. Лицо новой постимперской Москвы, города, в котором явно начинается новый строительный бум, на конкурсе не увидеть.
Архитектурное бюро "Лара-Дит" получило Гран-при (за несколько проектов и административное здание на улице Бахрушина) с формулировкой "за последовательность и оригинальность целостной творческой направленности коллектива, остроту и профессиональное мастерство в решении разнообразных архитектурных задач". Бюро, возглавляемое Александром Лариным, действительно сохраняет "ларинский стиль" — вполне европейский, но с отечественной заумью. Вторая премия досталась Михаилу Крышталю, архитектуру старшего поколения, честно пытающегося заурядному заказу придать осмысленность и художественность. Из отмеченных дипломами стоит заметить проект кинотеатра, сделанный фирмой СЕНАБ ПРОЕКТ для города Людиново. Работа премирована "за элегантную радикальность сочетания строгой современной технологичности с пластической драматургией в условиях малого города" — к формулировке, данной самым просвещенным архитектурным критиком, можно было бы добавить: "и за отрадную банальность". Проект сделан в манере "новых шестидесятых" и очень похож на то, что в последние пять-шесть лет принято строить в Европе. Он вполне позволяет надеяться, что новое поколение не будет обременять себя заботами о национальной и личной самобытности, а попытается проектировать легко и стильно, как это делают рядовые архитекторы в других странах.
Московские государственные новостройки второго периода российского капитализма заражены безумием больших проектов брежневской поры, а в чем-то его и превосходят — идея ансамбля на Поклонной горе куда скромнее затеи с восстановлением опрометчиво разрушенных московских храмов, новый Палас-отель на Тверской, может быть, изящней Дворца молодежи, но куда претенциозней, грандиозная "стекляшка" на Огарева отстала от мировой моды как всегда на пару десятилетий. Будь новый MACDONALD`s выставлен на этот конкурс, не исключено, что и получил бы диплом, правда после очень нервной дискуссии. Но архитекторы, реально владеющие центром Москвы, не станут беспокоиться о профессиональном признании и репутации, да и денежное вознаграждение лауреатов (4 млн рублей Гран-при, и по миллиону еще четырем дипломантам) их вряд ли соблазнит. Было бы славно, если бы в следующем московском конкурсе, несмотря на это, приняли участие московские архитекторы, работающие по частным заказам новой буржуазии.
О них слишком мало известно даже профессионалам. Многие работы не афишируются по вполне понятным причинам, некоторые — по непонятным. Меж тем спроектированные в последнее время новые банковские здания, интерьеры офисов и частных квартир смогли бы вселить надежду, что постимперская Москва может обрести черты нормального буржуазного города — без излишнего пафоса и привычного хаоса.
ОЛЬГА Ъ-КАБАНОВА