Выставка современное искусство
В московском музее ART4.RU открылась выставка Тимура Новикова. Творчество создателя петербургского неоакадемизма представлено фирменными "тряпочками" — картинами-коллажами на ткани. Текстильные изделия из собрания ART4.RU и частных коллекций рассматривала АННА Ъ-ТОЛСТОВА.
Про покойного Тимура Новикова (1958-2002) в Петербурге принято говорить либо хорошо, либо очень хорошо. Он придумал все: новый экспрессионизм "новых художников", неоакадемизм Новой академии изящных искусств, Сергея Бугаева (Африку), Владика Мамышева-Монро, группу "Кино" и Виктора Цоя, "Поп-механику" и Сергея Курехина, клипы, рейв, драйв, дендизм, декаданс, гомоэротику, православие и евразийство... И даже "Ассу" Сергея Соловьева тоже придумал он. Подробнее с этой детально разработанной мифологией можно ознакомиться в сборнике мемуаров и интервью о художнике "Тимур. "Врать только правду!"", составленном нештатным агиографом петербургских неоакадемистов Екатериной Андреевой. Но одно несомненно: до Тимура Новикова в Петербурге (вернее, тогда еще Ленинграде) было андеграундное искусство, а с его приходом началось актуальное. И новиковские "тряпочки", возникшие в середине 1980-х, стали своего рода железным занавесом, который отделил одно от другого.
Ведь что такое был андеграунд? Подвиг и мученичество. И выползающий из подполья на очередную квартирную выставку художник, навьюченный своими нетленными творениями как святой веригами или как ишак бурдюками, был фигурой монументальной, трагической и тяжеловесной. А тут этакий франт налегке с почти что невесомыми "тряпочками", артистично въезжающий в выставочный зал на велосипеде и за считаные секунды разворачивающий свою экспозицию. Тряпочные картины, в отличие от "нормальных", оказались, кстати, не просто легко транспортабельными, но и свободно перевозимыми за границу, так что выставку для какого-нибудь Стеделийка или Всемирного торгового центра можно было увезти в одном чемоданчике. Неправильные картины — не то что без рам, без подрамников — всем своим видом говорили, что нет границ между искусством и жизнью. И разбитная компания тимуровцев — вначале "новые художники", потом "новые академики" — подтверждала этот тезис собственным живым примером. В общем, легкость необыкновенная, хлестаковская, бесившая тяжеловесов нонконформизма.
Легкость этого искусства была программной: легкость жеста, легкость исполнения. Два куска ткани, хоть атлас, хоть "бабушкин ситчик", сшитые как бы по линии горизонта, так что верхний лоскут становится небом, а нижний — морем, или тундрой, или пустыней, и на них мелкие значки-пиктограммы: домик, кораблик, самолетик, птичка, солнышко, елочка, верблюд... Так рисуют дети, пещерные люди, умудренные опытом примитива авангардисты и умудренные опытом авангарда трансавангардисты — экспрессионисты 1980-х. В горизонтальности композиций обнаруживалось врожденное петербургское чувство пространства, помноженное на конструктивистский плакат и иконную метафизику. За видимой простотой скрывалось изучение лубочных картин Михаила Ларионова, супрематизма Казимира Малевича и даже трактата академика Раушенбаха о пространственных построениях в живописи. Но скрывалось очень тщательно, чтобы любая "картина-горизонт" выглядела вдохновенной моцартовской импровизацией. И только маленький квадратик черный, тут замаскированный под Каабу, а там являющийся сам собой, подсказывал, что здесь происходит иронический диалог с Малевичем.
Где-то в 1990-м, провозгласив эпоху неоакадемизма, Тимур Новиков с той же легкостью сменил эстетику, и неоавангардистский тряпочный плакат превратился в консервативно-декадентские хоругви, под которыми он — в новом образе облаченного в неизменный черный сюртук Учителя с окладистой бородой и при трости с цилиндром — проповедовал классику и возврат к вечным ценностям. На полотнище золотой парчи воцарился Аполлон Бельведерский, попирающий "Красный квадрат". И опять тимуровские коллажи — с фотографиями Оскара Уайльда, амуров, Аполлонов, российских императоров и православных святых черносотенного толка вроде Иоанна Кронштадтского в рамочках из золотой тесьмы поверх роскошных "индийских огурцов" — стали красной тряпкой, но на этот раз для прогрессивных деятелей актуального искусства. Чем еще раз обнаружили тайное родство настоящего авангарда с мулетой матадора, проявившееся еще во времена "Красного квадрата" и желтой кофты Маяковского.