Премьера театр
Петербургский Малый драматический театр — Театр Европы показал премьеру нового спектакля Льва Додина по пьесе Шекспира "Бесплодные усилия любви". Впервые за много лет художественный руководитель прославленного театра поставил комедию. Что из нее получилось, смотрел РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Шекспир, как известно, драматург прекрасный, но местами уж очень непонятный. Иногда он такое выдавал, что ни сюжет внятно пересказать, ни концы с концами свести в пьесе решительно невозможно. Взять вот хотя бы эти "Бесплодные усилия любви", историю о том, как четверо молодых людей — король Наварры и трое его приближенных — решают провести три года без радостей жизни и плотских утех, в трудах ученых. Но вынуждены вскоре — сначала тайно друг от друга, а потом уже и явно — нарушить клятву, влюбившись в некстати приехавшую принцессу Франции и трех ее придворных дам.
Все бы ничего, но в длинной сей пьесе полным-полно всяких второстепенных персонажей и вставных сценок, переодеваний и дивертисментов, которые превращают "Бесплодные усилия любви" в своего рода сценарий для галантно-придворного празднества. В общем, название этой комедии в репертуарных планах Малого драматического смотрелось причудливо — развлекать публику Лев Додин не считал и не считает нужным, да и мироощущение у этого режиссера скорее трагически-философское, нежели романтически-игривое. И между эпической национальной трагедией, "Жизнью и судьбой" Гроссмана, и семейной драмой, "Долгим путешествием в ночь" О`Нила, премьера которого назначена на осень, беззаботная комедия смотрится ветреной затеей.
У Льва Додина получился восхитительный спектакль — неожиданный и в то же время очень додинский. Главные роли в спектакле играют молодые актеры, и в этом отчасти заключена разгадка выбора пьесы: педагог Додин вновь выводит на сцену новое поколение своих учеников — некоторые уже обратили на себя внимание в "Короле Лире" и "Жизни и судьбе". С пьесой режиссер повел себя жестко и несентиментально: взял отнюдь не возвышенный перевод Корнея Чуковского и подверг текст радикальной резекции. От трех друзей принца и трех фрейлин принцессы оставил по паре тех и других, изрядно сократил количество прочих персонажей и их слова. И, конечно, отменил воображаемую пестроту "Бесплодных усилий...". Можно сказать, раздел пьесу и призвал ее к дисциплине.
Раздел в прологе и актеров — король Наварры и его друзья буквально влетают на сцену своими почти обнаженными молодыми телами, которые гимнастикой глушат голос плоти. Но и когда на героях появляется одежда, она сохраняет строгую, элегантную черно-белую гамму. Точно так же и в декорациях Александра Боровского (кстати, впервые работающего с Львом Додиным): "Бесплодные усилия любви" играются в лесу — темные колонны-деревья контрастируют с белой балюстрадой в глубине сцены. Полые стволы не просто изъедены коррозией и потому светятся насквозь, они скрывают ведущие под сцену люки, так что персонажи, заходя за дерево, могут вдруг исчезнуть, а потом так же незаметно появиться из-под сцены.
Конечно, основная нагрузка легла на молодых актеров — Владимира Селезнева, Алексея Морозова, Павла Грязнова, Олега Рязанцева, Дарью Румянцеву, Елизавету Боярскую, Елену Соломонову и Алену Старостину. Но украшением спектакля стали и работы двух старших мастеров — Игоря Иванова и Александра Завьялова. Первый играет растерянного от свалившейся на него и заведомо безответной любви к крестьянке дона Адриано де Армадо, а его чутким партнером оказывается паж Моль, которого очень забавно играет мальчик Витя Антонов. А второй — вельможу Бойе, сопровождающего девушек. Его-то огонь любви зажечь уже не может, он проницательный и веселый циник, в конце оказывающийся еще и вестником судьбы, строго обрезающим действие и объявляющим все усилия бесплодными.
До самого финала на сцене творится остроумная и точная в психологических и юмористических деталях игра — с подменами и переодеваниями, с сомнениями и признаниями. Когда встреча трех пар влюбленных превращается в пародию на оперный спектакль, впору ущипнуть себя: а точно ли я сижу на премьере Льва Додина и когда это он в последний раз предавался такой свободной, ни к чему не обязывающей зрителя театральной игре? Но вот прилетает на сцену живой голубь с известием о смерти французского короля — молодые женщины должны уехать, а молодым людям остается лишь обнимать пустые деревья.
У Шекспира внезапная печальная весть смягчена надеждой, что через год, когда кончится траур по отцу новой королевы, все, может быть, станет хорошо, и влюбленные воссоединятся. У Шекспира в конце поют и пляшут. У Додина ясно, что ничего больше не будет: радость оборвана сразу и навсегда, как и бывает в жизни. В эти последние секунды спектакля важным и неслучайным кажется все, вплоть до того, как вдруг скрипнула балюстрада под одним из безмолвно исчезающих со сцены мужских тел. Бог с ней, в конце концов, с юношеской любовью, кто ж не знает, что ее усилия бесследно растворяются в воздухе. Усилия самой человеческой жизни оказываются в конце концов бесплодными, голубок рано или поздно прилетает — вот с чем трудно смириться.