фестиваль современное искусство
В "Мыстецьком арсенале" в рамках фестиваля "Гогольfest" был представлен один из его центральных проектов — "ЭМ-визия". Путь от украинской музыки 1960-х до видео 2000-х одолела ЮЛИЯ Ъ-БЕНТЯ.
"ЭМ-визия" ("ЭМ" — это электроакустическая, экспериментальная и электронная музыка, а "визия" — сопровождающий ее видеоряд) как масштабный кураторский проект композитора Аллы Загайкевич родилась в 2005 году на Международном форуме "Музыка молодых", объединив не только украинских электронщиков, но и экспериментаторов из российского "Термен-центра", а также Дартмутского колледжа электронной музыки. На этот раз, впрочем, обошлись своими силами, перекинув арку от первых экспериментов в украинской музыке 1960-х до нескольких новейших электронных программ, выступающих союзником солистов — народного вокала, гитары и виолончели.
На рубеже XIX и XX веков Рихард Штраус в своей Sinfinia domestica ("Домашней симфонии") отстоял право говорить с помощью симфонического оркестра на тему "как я провел день". Для "Четырех домашних скерцо" (4 scherzi domestiki) и музыки к анимационному фильму "Карьера" (видеоряд Ефрема Пружанского не сохранился) Виталия Годзяцкого, написанных в 1965-1966 и 1968 годах соответственно, оркестр уже не нужен — достаточно всякой домашней утвари: кастрюль, баков, разделочных дощечек, чемодана и журчания водопроводной воды. Записи, которые и сейчас звучат живо, динамично и актуально, на фестивале сопровождались видеопоказом партитурных страниц с изображением всех этих "инструментов" и по-детски ясной графикой ритмического рисунка, напоминающей "корабли" в игре "Морской бой". Ирония здесь излишня: ведь и нотный стан когда-то был наглядным изображением струн лютни, а точки на нем указывали места, в которых эти струны нужно было прижимать. Кроме того, экспериментаторам — Валентину Сильвестрову и Виталию Годзяцкому — за глубинное понимание музыкальных законов в начале 1970-х пришлось дорого заплатить — они были исключены из Союза композиторов.
Теперь же, когда Союз композиторов утратил былое идеологическое и финансовое могущество и пребывает в поиске альтернативных основ существования, молодые композиторы сами накладывают на себя ограничения, выдумывая "правила игры". Вне всяких рамок чувствовал себя на сцене лишь Александр Вородеев (гитара и электроника), которого промерзшая, но тактичная публика "Гогольfest" чудом не попросила со сцены до окончания его безразмерной и бесцельной импровизации.
Однако подавляющее большинство, к счастью, уже пережило эйфорию от беспредельных возможностей синтезированного звука, осознав, что законы гармонии едины для любой музыки. Пьеса "Сжатый свет" для квинтета духовых, ударных и электроники Максима Коломийца разрастается из плотных сгустков нескольких аккордов. В фольклорном блоке песням Слобожанщины в аутентичном исполнении Галины Бреславец чутко аккомпанировал клубный электронщик Андрей Кириченко, взяв на вооружение не только птичье пение и кваканье лягушек, но и лаконичные формулы моцартовских басов.
В киевской версии виолончельно-электронного проекта Золтана Алмаши и Аллы Загайкевич, впервые представленного на одесском фестивале "Два дня и две ночи новой музыки" (см. Ъ от 22 апреля), отсутствовала самая интересная из четырех композиций — "Ностальгия" Золтана Алмаши. При этом в Les vertiges de S. Сержа Прово, "Этюдах старого города" львовянки Любавы Сидоренко и "Венеции" Аллы Загайкевич контрапунктом к музыке состояния демонстрировалось вполне "конкретное" видео Вадима Йовича, в котором камера предпочитает голубей людям, а дешевые уличные кафе — собору Святого Марка. Причем с той же убежденностью в собственной правоте, с которой Виталий Годзяцкий сорок лет назад променял скрипку на кастрюлю.