В Лондоне завершилась Неделя русского языка и литературы. Этот фестиваль во многом стал итоговым для российских писателей, которые за последние несколько лет успели проехаться чуть ли не по всем ключевым книжным ярмаркам Европы и Азии.
"Ностальгическая маршировка со сменой караула кремлевской гвардии под завихрения искусственного снежка, краснознаменный ансамбль запевает "Калинку", чеченцы отплясывают интернациональный гопак с чукотскими запевами" — обрисованный писателем Зиновием Зиником сценарий российского культурного присутствия в Лондоне был несколько скорректирован на недавно прошедшей Неделе русского языка и литературы. На этот раз в британскую столицу завезли писателей. Вместо запевов и маршировок на Трафальгарской площади лондонцы получили около двух десятков выступлений на книжной ярмарке в Earls Court и старейшем книжном магазине Waterstones на Пикадилли. В том, что произошел некоторый перелом, лондонский житель Зиник мог убедиться самостоятельно, поскольку тоже принял участие в фестивале. Теперь русское культурное вторжение выглядело примерно так: "Медведеобразный Дмитрий Быков большую часть дискуссии провел, сонно листая книжку. Но неожиданно оживился, как только речь зашла о написанной им пастернаковской биографии". Именно такими увидели русских писателей местные журналисты. Интересно, что символы-то вроде бы те же — медведь да Пастернак,— но порядок слов уже другой.
На момент открытия Лондонской книжной ярмарки у наших писателей, издателей и литагентов уже была вполне сложившаяся практика зарубежных гастролей. За последние несколько лет литературные делегации побывали на ярмарках в Париже и Варшаве, Пекине и Дели. Писатели отправлялись в путешествия охотно и даже порой спорили за место в делегации. Самым масштабным было франкфуртское нашествие в 2003 году, когда Россию пригласили на крупнейший книжный съезд в качестве почетного гостя. Но укорененность русской словесности на немецкой почве и так была немалой. К тому же в Германии одни наши бывшие граждане могли составить аудиторию любому выступлению. В Лондоне, как известно, тоже сильно русское присутствие. Однако нельзя сказать, чтобы "золотая молодежь", на папины деньги проживающая лучшие годы в лучшем месте, заполнила небольшой зальчик Waterstones или толпилась рядом с выступавшими на небольшом пятачке российского стенда. Тем не менее ближе к финалу российские литературные вечера все набирали и набирали обороты. По словам директора Academia Rossica Светланы Аджубей, для организаторов "это была первая попытка ощутить среду": "Оказалось, что среда реагирует очень позитивно". Поклонники нашей словесности чинно покупали входные билеты (некоторые выступления были платными) по £3, что немного дешевле, чем проезд в метро. Были даже завсегдатаи, готовые поломать голову над загадкой русской литературы. Однажды покой выступавших даже потревожил пьяный ирландец, возможно перепутавший двери с соседним пабом.
Программа русской недели оказалась во многом схожей со сложившейся гастрольной практикой. Это были круглые столы, на которых литераторы обсуждали свою кухню. Впрочем, обычный риск, что внутренняя кухня может быть не столь интересна для западного читателя, на этот раз был не так высок. Дело в том, что на Лондонской ярмарке не столь приняты подобные неторопливые разговоры. На большинстве стендов — столики для переговоров, а не зрительские места. С необходимостью некоторого "оживляжа" там справились довольно радикально: за каждый из трех дней работы ярмарки отвечает всего один писатель. Так, в первый день "дежурным" был Себастьян Фолкс, известный главным образом тем, что ему поручили написать продолжение бондианы. К Фолксу заглянул даже премьер-министр Гордон Браун, что на самом деле не особо повлияло на работу ярмарки. Как заметил один лондонский газетчик, издатели даже не заметили господина Брауна, поскольку, боясь сбиться с привычного ярмарочного ритма, смотрели только на свои часы. Но если наши писатели, склонные к долгим беседам "за литературу", и могли показаться дисциплинированным англичанам не слишком деловыми, то на нынешней ярмарке эту репутацию мы разделили с писателями из стран арабского мира. У них тоже были "стендовые мероприятия". Куратор русской недели Светлана Аджубей даже подозревает, что арабские коллеги на наше ноу-хау и ориентировались.
Было у русской недели в Лондоне и еще одно важное отличие от предыдущих мировых гастролей. Главным организатором тут выступили Фонд Бориса Ельцина и Academia Rossica. Мероприятие получилось менее пафосным, зато не одноразовым. Хотя бы потому, что фестивалю предшествовали две церемонии вручения премии за лучший перевод с русского на английский. Премия эта вообще стала знаком готовности продвигать свою литературу самостоятельно, не полагаясь на заграничные гранты. Правда, такой, казалось бы, естественный ход вещей в нашей стране все равно получался не совсем корректным. Пусть западные издательства сами оплачивают издания российских авторов, а нашим деньгам можно найти и гораздо более полезное применение — помнится, примерно так о приоритете традиционной благотворительности перед литературным "вспомоществованием" высказывался тот же Дмитрий Быков.
Тем не менее если целиком полагаться лишь на самих западных издателей, то на книжных полках лондонского Waterstones помимо вечной и всем нужной классики можно будет увидеть лишь случайных авторов да массовую литпродукцию. "Интерес к новейшей российской прозе у нас есть и будет. Мешают, как мне кажется, две вещи: низкий уровень знаний о российских писателях последних 15 лет и излишняя осторожность со стороны издателей",— говорит славист Оливер Реди. Составленный им сборник "Кровные узы", куда вошли тексты Александра Иличевского, Германа Садулаева, Алексея Слаповского, Марии Степановой, стал главной достопримечательностью российского стенда. Антология, если только она действительно окажется на столах британских издателей, должна стать самой подходящей формой представления новых авторов. Ведь как раз на Лондонской книжной ярмарке вовсю обсуждался смелый ход нескольких крупных издательств, которые решились бесплатно поделиться с читателями аж 10% каждой из выпущенных ими книг, опубликовав онлайновые книжные "пробники".
Возможно, британские издатели еще оценят то "отличное чувство юмора, то тонкого, то яркого и гротескного", что, по уверениям господина Реди, свойственно нашей современной словесности. Но пока антология была единственным изданием, которое на выступлениях в книжном магазине могло послужить украшением интерьера. Российские книги там выставлять было нельзя. Так что устроители запасались работами местных литераторов. Например, в одной из ключевых дискуссий, в которой Лев Рубинштейн блистал остроумием, а Ольга Славникова чрезвычайно впечатлила зрителей своим весенним нарядом и белыми сапогами, фоном для выступавших служили книги Джеймса Мика.
Приглашение Джеймса Мика, известного историка Орландо Файджеса и других славистов стало очень верным ходом Academia Rossica. Тем самым было снято некоторое напряжение, возникающее между нашими авторами и пишущими на российские темы британцами. Последние годы у англичан наблюдался настоящий русский бум — только интерес к России в основном удовлетворялся книгами местного же производства. Например, "русский роман" Джеймса Мика "Декрет о народной любви" снискал автору престижную литературную премию. Напротив, примечательная работа Орландо Файджеса "Говорящие шепотом. Частная жизнь в сталинской России" почему-то не издается в России. Как бы то ни было, наши авторы, поучаствовавшие в прошедшей Лондонской книжной ярмарке, но пока не нашедшие прямой дороги к английским читателям, могут утешиться: как утверждают ярмарочные старожилы, главные бои там идут вовсе не за последний роман Салмана Рушди, а за пособия по рисованию или садоводству.