7 мая 2008 года на 66-м году жизни после тяжелой, продолжительной работы в правительстве ушел в отставку Виктор Алексеевич Зубков. "Власть" подводит итоги его премьерского служения.
Виктора Зубкова многие запомнят как первого главу правительства России, официально объявившего о своих президентских амбициях. О возможном участии в выборах Зубков заявил 13 сентября прошлого года, накануне своего утверждения в Госдуме. "Если мне удастся сделать что-то на посту премьера, то не исключено, что может быть!" — так ответил он на вопрос журналистов "Вы будете президентом?". До него никто из 10 российских премьеров не позволял себе подобных вольностей. Даже Владимир Путин. В 1999 году он публично заявил, что будет баллотироваться в президенты, только после того, как Борис Ельцин во всеуслышание назвал его преемником.
Несмотря на то что Зубков вплоть до 10 декабря, когда кандидатом в президенты был выдвинут Дмитрий Медведев, считался одним из наиболее вероятных преемников, в действительности он был таким же техническим премьером, как и другие путинские главы правительства — Михаил Фрадков и Михаил Касьянов.
Наглядным подтверждением этому может служить наш рейтинг самостоятельности премьеров. В нем показатель самостоятельности — это выраженная в процентах доля информационных сообщений в СМИ о премьере, в которых нет упоминания президента, от общего количества сообщений о премьере*. Чем выше эта доля, тем более техническим является премьер. Такая на первый взгляд неожиданная зависимость объясняется тем, что чем активнее председатель правительства вторгается в поле деятельности президента, тем больше их упоминают вместе, и наоборот.
При Путине сферы интересов премьеров и президента были четко разграничены. Премьеры занимались текучкой — проводили совещания и заседания, ездили по фермам и заводам, выпускали постановления и распоряжения и не посягали на президентскую прерогативу — разработку стратегии развития страны. Поэтому в заметках о Фрадкове, Зубкове и Касьянове прессе не было нужды часто упоминать президента — он был действующим лицом совсем других историй. Неудивительно, что Зубков по самостоятельности обогнал лишь супертехнического Фрадкова, при этом уступив тоже в немалой степени техническому Михаилу Касьянову. А в начале списка находятся одни из главных действующих фигур 90-х — Егор Гайдар и Виктор Черномырдин, являвшиеся, пожалуй, наиболее самостоятельными премьерами в новейшей истории. В отличие от тех, кто пришел к ним на смену при Владимире Путине, Черномырдин и Гайдар активно занимались стратегией и зачастую играли с Борисом Ельциным на одном поле. Поэтому у них доля заметок, в которых не упоминается президент, сравнительно низка.
Если сравнивать Зубкова с предшественниками по количественным показателям работы правительства, то он твердый середнячок (см. графики). Первое место он занял только в рейтинге "Самый полюбившийся Госдуме": Дума утвердила его кандидатуру 85,62% голосов от общего количества депутатов. Однако необходимо отметить, что 8 мая здесь в лидеры вышел Владимир Путин, получивший в парламенте 87,50% голосов (в нашей статистике отражено только его первое премьерство в 1999-2000 годах).
Запомнится Виктор Зубков и своим советским стилем руководства и общения с подчиненными. Уже на первом заседании правительства 20 сентября 2007 года он устроил жесткий разнос министрам за несвоевременное исполнение поручений президента, а заодно возмутился отсутствием представителей Минимущества, которое было расформировано еще в 2004 году. Больше всех тогда пострадал глава финансового департамента аппарата правительства Антон Дроздов, случайно попавший под горячую руку премьера, который спросил с него за отставание в финансировании восстановления Сахалина после землетрясения. Дроздов пытался оправдаться — мол, это не в его компетенции, но Зубков приказал ему срочно вылететь на остров и находиться там, пока помощь не дойдет до каждого пострадавшего. Через пять дней Дроздов улетел на Сахалин, из Москвы без его участия туда пошли федеральные деньги. Пробыв на острове неделю и в торжественной обстановке выдав жителям 8 жилищных сертификатов, чиновник вернулся в Москву.
Примечателен и переход Зубкова с подчиненными на "ты". "Э, Артемьев! Иди сюда!" — так он обратился к главе Федеральной антимонопольной службы Игорю Артемьеву перед телекамерами в октябре во время посещения продовольственного магазина в Брянске. Со времен Виктора Черномырдина председатели правительства не позволяли себе, по крайней мере на публике, так общаться с другими чиновниками.
Зубков публично отчитывал не только членов правительства, но и губернаторов, хотя ранее этим занимался исключительно Владимир Путин. В сентябре на совещании по подготовке к зиме он выговорил красноярскому губернатору Александру Хлопонину за то, что тот предоставляет правительству устаревшие данные. Хлопонин пытался доказать, что это у премьера данные устарели. Но Зубков был непреклонен и в ответ упрекнул Хлопонина в том, что тот редко ездит в Эвенкию. В ноябре на аналогичном заседании досталось главе Ленинградской области Валерию Сердюкову. Премьер вычитал в ленинградских газетах, что военные городки, которые Минобороны передавало области, не готовы к зиме. "Везде есть военные городки, а в Ленинградской области каждый год возникают проблемы,— негодовал Зубков, отвергая любые оправдания губернатора.— Вы губернатор и полностью, головой отвечаете за все, что происходит!" Впрочем, в публичных порках губернаторов, вероятно, был и скрытый смысл. Раньше они отчитывались непосредственно перед президентом, а теперь будут перед премьером: недавно Владимиром Путиным подписан соответствующий указ. Вполне возможно, что Виктору Зубкову просто доверили опробовать модель, когда губернаторы будут ходить на ковер к главе правительства.
Все эти разносы широко освещались федеральными телеканалами. Рейтинг Зубкова стремительно пошел вверх и обогнал даже рейтинги преемников — Дмитрия Медведева и Сергея Иванова. Однако в этот момент Зубков закрыл заседания правительства для прессы и в целом резко умерил пыл, и рейтинг отступил.
Главным экономическим вызовом для Зубкова стала инфляция. С ней боролись всем правительством как только могли. С октября по май в России действовал мораторий на рост цен на социально значимые продукты, на введение которого в куда более сложных 1998-1999 годах не решилось даже консервативное правительство Евгения Примакова. За месяц до истечения моратория все министры экономического блока и сам Зубков признали его неэффективным и не оправдавшим себя. Цены все равно росли, в том числе и на "замороженные" продукты, а инфляция за 8 месяцев пребывания Зубкова в Белом доме составила 11,7%.
На этом фоне вполне закономерно выглядит то, что в предпоследний день своей работы правительство махнуло рукой на инфляцию и одобрило беспрецедентное увеличение тарифов естественных монополий (электричество, газ, ЖКХ, железнодорожные перевозки, связь), в том числе и тарифов для населения. До 2011 года они вырастут в среднем в 2 раза. Больше всего подорожает газ — в 2,3 раза (в 2009 году — на 25%, в 2010 году — на 30%, в 2011 году — сразу на 40%). Снизится только плата за установку городского телефона — ежегодно ее планируется уменьшать на 10%. Впрочем, это решение вполне объяснимо. Во-первых, ответственность за непопулярные меры полностью ложится на ушедшего премьера. Новый в случае чего всегда может указать, что, мол, это не он так повысил тарифы. Во-вторых, если рейтинг нового премьера пострадает слишком уж сильно, он всегда сможет отыграть назад и умерить аппетиты монополий. При должной подаче центральными телеканалами население расценит этот шаг как настоящий подвиг. Благодаря Зубкову Владимир Путин вошел в Белый дом с козырным тузом в рукаве.
* Замеры проводились по ресурсам электронной библиотеки информагентства Integrum, содержащей более 1400 центральных газет и журналов, информагентств, теле- и радиокомпаний.