Премьера балет
29 апреля, в свой профессиональный праздник — Международный день танца, балетная труппа Михайловского театра показала премьеру — "Спартак" Арама Хачатуряна--Георгия Ковтуна. Побывавшая на генеральной репетиции ОЛЬГА Ъ-ФЕДОРЧЕНКО готова опровергнуть ряд слухов, витавших вокруг новой постановки.
"Спартак" слыл главной фишкой дебютного сезона директора Владимира Кехмана, который на одной из первых пресс-конференций пообещал журналистам "невиданное зрелище". С тех пор земля вокруг площади Искусств слухами полнилась. Выдвигались самые смелые предположения относительно имени постановщика. Неожиданно для всех им стал Георгий Ковтун, любимый хореограф нового художественного руководителя театра Фаруха Рузиматова. Потом из театра стали доноситься сведения, что действие спектакля помимо сценических подмостков будет разворачиваться и в партере, который превратится в своего рода Колизей. Свидетельствую: в партере никто не танцует. Еще один ажиотажный слух о том, что в спектакле будут танцевать легенды ленинградского балета Алла Осипенко и Никита Долгушин, пронесся незадолго до премьеры. Пока сбылся наполовину: в роли римского консула Помпея на сцену действительно вышел господин Долгушин и не просто вышел, а эффектно рассекал воздушное пространство в колеснице с золочеными крыльями.
Зрелище действительно оказалось отменным. Сценография Вячеслава Окунева напрочь отвергает модный в последние годы оформительский минимализм. Многоярусные вращающиеся конструкции то складываются в тюремные казематы, то образуют цирковую арену, то трансформируются в роскошную пиршественную залу. Костюмы затейливы, колорит эпохи соблюден. Рядом с историческими тогами — условно-балетные костюмы воинов и гладиаторов, состоящие из трусов и голых торсов, перевитых ленточками. Народу на сцене много: в спектакле занята вся балетная труппа, массовка плюс хористы. Из мелких курьезов отметились усатые патриции из числа артистов хора — все-таки в Древнем Риме носить усы и бороды было неприлично, тем более для работников высшего правительственного звена.
Про хор — не описка корреспондента "Ъ". Музыкальный руководитель постановки Владимир Рылов усовершенствовал партитуру Арама Хачатуряна, введя в нее мощные хоровые эпизоды на латинском языке. Хоры вполне органично вписались в спектакль, добавив стереофоничности. Оркестр под управлением Карена Дургаряна звучал мощно и смело, даже не верилось, что вся эта музыкальная роскошь вырывается из одной из самых небольших оркестровых ям Петербурга.
"Спартак" — "священная корова" отечественного державного балета. Спектакль всегда что-нибудь символизировал, в нем всегда можно было усмотреть дерзкие аллюзии и провести смелые параллели. Леонид Якобсон, сочинивший "Спартака" в Ленинграде в 1956 году, говорил о выморочности и иссушающей внутренней пустоте властей предержащих; Юрий Григорович в московском спектакле 1968 года — о несокрушимости идей и о том, что эта власть с людьми делает.
Несомненно, Георгий Ковтун этот исторический ряд не замкнет и рядом с гениями не встанет: его трактовка далека от глобальных обобщений Якобсона и Григоровича и прямо-таки бесхитростна — избегайте случайных связей, и все будет хорошо. Гладиаторы восстали, потому что им после тяжелого трудового дня не предоставили, как накануне, наложниц. Римская знать морально разложилась и окончательно деградировала вследствие непрекращающихся совокуплений в особо извращенных формах. Древнеримский народ тоже разленился и вместо того, чтобы возделывать в поте лица хлеб свой, "ловит пастушек, переодевшихся овечками" (текст либретто). Да и брутальные спартаковцы "зажигают" с засланными в их стан куртизанками, собственно, из-за чего и погибают, не успев разжать сладострастных объятий.
Хореография господина Ковтуна изначально была мертворожденной. Вряд ли умение компилировать комбинации "из Григоровича" (знаменитые прогибы в воздухе), классики (жете по кругу) и "смелых" движений из арсенала стрип-баров (Танец гадитанских дев) можно считать веским аргументом для присуждения специальности "балетмейстер". В предложенных условиях каждый из солистов старался в меру своих способностей. Солист труппы Бориса Эйфмана, обладатель "Золотой маски-2008" Юрий Смекалов (Спартак) пытался одарить героя рефлексией эйфмановских героев. Марат Шемиунов (Красс), все четыре часа сценического времени безуспешно пытавшийся совладать со своими длинными руками и ногами, представил грозного римского полководца обаятельным рубахой-парнем с авторитетом дяди Степы. Екатерина Борченко (Фригия в данной постановке зовется Валерией) старательно щурила глаза и широко открывала рот, изображая и высшую степень отчаяния, и проникновенный лиризм. Лучшей из квартета главных героев стала Елена Евсеева (Сабина, так здесь зовется Эгина) — ее лихая смелость и безрассудный бесовский темперамент нашли достойное применение в фигурах, которые господин Ковтун "прописал" для партии самой развратной куртизанки.
"Спартак" будет обречен на успешный прием публикой. Под популярную музыку Хачатуряна хореограф и его танцовщики могут творить все что угодно — все равно публика сможет смотреть на непростые траектории декорационных плоскостей, внимательно изучать костюмы исполнителей, оценивать навыки владения мечами и копьями. Что же до самого главного и на первый взгляд самого невероятного слуха об участии в спектакле живой тигрицы — все правда: тигрица была. Шокированные зрители даже не решились аплодировать — мало ли что.