На прошлой неделе отношения России и Грузии вновь обострились до крайности: грузинское руководство обвинило российские ВВС в уничтожении беспилотного самолета-разведчика над абхазским побережьем. Обратив внимание, что слова "самолеты", "вертолеты", "бомбовые удары" слишком часто фигурируют в дипломатической риторике двух стран, "Власть" решила изучить роль боевой авиации в истории российско-грузинских отношений.
Как Александр Руцкой поднимал в воздух эскадрильи
Первое официально подтвержденное российско-грузинское столкновение с применением боевых летательных аппаратов произошло 18 июня 1992 года — в разгар конфликта в Южной Осетии. К этому времени грузинские вооруженные формирования блокировали югоосетинскую столицу Цхинвали. Готовясь к штурму, они вели методичные артиллерийские обстрелы города, в окрестностях которого располагался российский 292-й отдельный боевой вертолетный полк (воевавший до этого в Афганистане). Симпатии российских военных по понятным причинам были на осетинской стороне: во-первых, грузины обстреливали "родной" для полка город, во-вторых, снаряды постоянно попадали на территорию полка. Однако без приказа из Москвы вертолетчики не могли подавить грузинские батареи. В этот момент в Цхинвали прибыл заместитель министра обороны России генерал-полковник Георгий Кондратьев, также воевавший в Афганистане. Он немедленно связался с "афганцем" вице-президентом России Александром Руцким и предложил нанести ракетный удар по грузинским позициям.
Генерал-майор Руцкой оценил это предложение как весьма эффективное с военной точки зрения. Дипломатические хитросплетения (нанесение удара с воздуха по армии другого государства, то есть фактически объявление войны) явно волновали его меньше всего. К тому же на дворе стоял лихой 1992 год, страны СНГ не воспринимались российскими политиками и тем более военными как "заграница", и с ними особо не церемонились. Буквально за несколько дней до этого командующий 14-й армией Александр Лебедь нанес мощнейший ракетно-артиллерийский удар по молдавским войскам и привел армию этого небольшого суверенного государства в небоеспособное состояние, тем самым разрешив приднестровский кризис.
Все же определенные дипломатические шаги российская сторона сделала: пока на вертолеты 292-го полка подвешивали неуправляемые реактивные снаряды (НУРС), Александр Руцкой успел позвонить грузинскому лидеру Эдуарду Шеварднадзе. Обе стороны приводят свои версии разговора. С уверенностью можно лишь утверждать, что урегулировать вопрос мирно не удалось, так как через несколько минут после беседы российские вертолеты "отработали" по грузинским позициям. Были ли человеческие жертвы в результате налета, неизвестно.
Впрочем, по-человечески действия Руцкого и Кондратьева вполне понятны: в осажденном Цхинвали ежедневно гибли люди, а молодой российский МИД был явно не способен погасить конфликт дипломатическими мерами.
Более того, в данной истории поражает высокая степень информационной открытости российской стороны. Мало того что предупреждение о готовящемся ударе исходило от второго лица в государстве, но в тот же день официальный представитель Закавказского военного округа (названный в СМИ по имени — подполковник Борис Буянов) подтвердил журналистам, что российские вертолеты были подняты в воздух. Он даже сообщил, что это было сделано "по приказу заместителя министра обороны России" (правда, фамилию заместителя министра подполковник не назвал, но она стала известна через несколько часов).
На следующий день, 19 июня глава госсовета Грузии Эдуард Шеварднадзе выступил со специальным заявлением по поводу атаки российских вертолетов на "подразделения грузинской национальной гвардии". Как отмечалось в заявлении, теперь "конфликт в регионе приобретает новый характер и масштаб".
Полковник Джемал Майсурадзе против майора Вацлава Шипко
Грузинский руководитель как в воду глядел: спустя месяц началась грузино-абхазская война, и конфликт в регионе действительно приобрел новый характер и масштаб. Произошла эскалация и российско-грузинской "войны в воздухе".
Вооруженные формирования Грузии вошли в Абхазию в середине августа, в разгар курортного сезона, когда эта республика была битком набита отдыхающими. Толпы перепуганных людей метались, пытаясь вырваться из зоны боев. Железнодорожные и автомобильные магистрали были перекрыты. Поэтому отпускников везли по морю. Одновременно в Абхазию на помощь местным ополченцам водными же путями пытались прорваться добровольцы. Перед грузинами встал вопрос надежного прикрытия морских границ, и они попытались решить ее с помощью авиации.
Уже через две недели после начала боев, 27 августа 1992 года неопознанный вертолет Ми-24 атаковал в районе Гагр судно на подводных крыльях "Комета-44" Сочинского морского порта, следовавшее из Батуми в Адлер с 70 пассажирами и 5 членами экипажа на борту. Сначала вертолет обстрелял судно из пушки, а затем дал три залпа НУРСами. Одна из ракет попала в машинное отделение, сделав пробоину в подводной части. Около 20 пассажиров были ранены, один убит. "Комета" смогла дойти своим ходом до Сочи. После этого пассажирские рейсы в Абхазию стали сопровождать корабли Черноморского флота, которые также стали целями грузинских ВВС, правда учебными. Известен по крайней мере один случай имитации атаки грузинских вертолетов на сторожевой корабль "Безукоризненный".
17 сентября российское Министерство обороны выступило с официальным заявлением о том, что обстрелявший "Комету" вертолет действовал "по распоряжению грузинской стороны". "Если бандитские акции против русскоязычного населения с использованием вертолетов не прекратятся, Минобороны России оставляет за собой право принимать меры по пресечению воздушного пиратства",— отмечалось в заявлении. Со ссылкой на записи радиопереговоров была названа и фамилия пилота — Джемал Майсурадзе. Грузинские СМИ опровергли участие вертолетчика Майсурадзе в атаке на "Комету-44", а сам он погиб в конце декабря того же года в Очамчирском районе Абхазии. Программа российского телевидения "Вести" и радио "Маяк" почти в унисон сообщили о его смерти, вспомнив историю с "Кометой". Грузинские власти посмертно наградили Майсурадзе орденом Вахтанга Горгасала I степени.
Очень скоро заявление российского Минобороны было подкреплено действиями. Причем России для применения ВВС в Абхазии даже не потребовалось перебрасывать самолеты: еще с советских времен в республике на аэродроме Бомбора под Гудаутой базировался 171-й гвардейский истребительный полк на самолетах Су-27. Так что уже через несколько дней после заявления Минобороны российские истребители Су-27 принудили к посадке грузинские вертолеты Ми-8, перевозившие подкрепление на один из участков фронта. Это было первым столкновением в воздухе ВВС двух стран, закончившимся, к счастью, без жертв.
Затем Грузия регулярно выступала с заявлениями о том, что российские самолеты наносят бомбовые удары по позициям грузинских войск. Однако документальных подтверждений этого нет. Кроме того, во-первых, Су-27 "бомборского" полка ПВО не могли наносить удары по наземным целям; во-вторых, уже в сентябре абхазы обзавелись собственными ВВС (сначала дельтапланами, а затем и самолетами).
Очередной этап российско-грузинской "войны в воздухе" начался в декабре 1992 года — и ознаменовался он прежде всего резким ростом числа жертв. Грузины начали в буквальном смысле охоту за российскими вертолетами, выполнявшими в том числе и гуманитарные рейсы над территорией Абхазии. 14 декабря был сбит Ми-8МТ из состава 325-го отдельного транспортно-боевого вертолетного полка ВВС России, следовавший из осажденного грузинами города Ткварчели в Гудауту. В вертолет попала выпущенная с земли ракета из переносного зенитно-ракетного комплекса (ПЗРК), он загорелся и развалился в воздухе. Погибли 3 члена экипажа и 58 пассажиров-беженцев (по другим данным, более 80). Среди погибших было много детей. По данным ряда СМИ, в вертолете также находились два абхазских полевых командира. До этого экипаж данного вертолета под командованием капитана Сергея Евдокимова совершил более 50 рейсов в Ткварчели и сумел вывести оттуда около 1000 беженцев.
Грузинская сторона заявила о существовании "веских доказательств" того, что рейс "совершался в военных целях под прикрытием перевозки мирного населения". По одной из версий, грузины действительно охотились за абхазскими полевыми командирами, которые летели на российском Ми-8, однако точных подтверждений этому нет. К тому же, если грузинская разведка смогла отследить посадку абхазских командиров в вертолет, то она должна была знать, что в том же вертолете летят десятки мирных людей.
Затем происшествия с российскими вертолетами в районе Ткварчели стали происходить регулярно: за первую половину 1993 года здесь были сбиты, разбились по невыясненным причинам или совершили вынужденные посадки из-за поражения ракетой с земли четыре вертолета, погибли минимум 20 человек. Еще ряд российских вертолетов были принуждены к посадке на контролируемых грузинской армией территориях.
Пока грузинские ПВО стремились закрыть "коридор" в осажденный Ткварчели, их российские коллеги охотились за грузинскими штурмовиками Су-25, атаковавшими абхазские позиции. Сначала в середине января 1993 года российский зенитный ракетный комплекс по ошибке сбил абхазский самолет Л-39, приняв его за грузинский штурмовик. 6 февраля был открыт счет потерям ВВС Грузии: во время штурмовки позиций абхазов был сбит Су-25. Детали происшедшего также окончательно не ясны: по версии грузинской стороны, штурмовик был атакован российским Су-27 из Бомборы, абхазы и россияне говорят об успехе абхазской ПВО. Пилот штурмовика Тамаз Надирашвили попал в плен и впоследствии обменян на российского офицера, арестованного в Сухуми за шпионаж.
Ответ Грузии последовал 19 марта. В этот день в районе Сухуми был сбит российский истребитель Су-27, вылетевший из Бомборы на перехват грузинских штурмовиков. Летчик Вацлав Шипко не успел катапультироваться и погиб. Основные версии — поражение истребителя ракетой переносного зенитно-ракетного комплекса "Стрела" или станционарного С-75. Часть СМИ писали о возможности столкновения самолета с землей из-за нарушения правил пилотирования, однако специалисты считают эту версию маловероятной. Су-27 майора Шипко стал не только первым российским самолетом, потерянным в противостоянии с Грузией, но и первым сбитым истребителем этого типа.
Счет потерь сравнялся 1 мая, когда был сбит грузинский Су-25. СМИ выдвигали в качестве версий атаку российского Су-27 или стрельбу ракетой ПЗРК с абхазских позиций. В опубликованной на сайте artofwar.ru статье Михаила Жирохова "Авиация в Абхазии" приводится и более оригинальная версия: поражение штурмовика управляемой ракетой "Штурм" с российского вертолета Ми-24ВП. Если это действительно так, то это второй случай успешной атаки вертолета на самолет в истории мировой авиации (первый произошел во время ирано-иракской войны, когда Ми-24 сбил иранский Phantom).
Впрочем, уже в сентябре 1993 года, после окончания грузино-абхазской войны, российско-грузинские "столкновения в воздухе" прекратились.
"Районы, в которых зрительно трудно что-либо наблюдать"
Напряженность в воздухе между Россией и Грузией вновь обострилась спустя шесть лет. Только в первой половине 1999 года грузинский МИД трижды выступал с протестами по поводу несогласованных перелетов российских военных самолетов в Армению через воздушное пространство Грузии.
С началом войны в Дагестане и Чечне летом 1999 года интенсивность полетов авиации в приграничных с Грузией районах резко возросла. Первый инцидент произошел почти сразу после начала войны: 9 августа российский штурмовик Су-25 сбросил несколько кассетных бомб с противопехотными минами ПФМ 1С над территорией приграничного Ахметовского района Грузии. Два человека были ранены. Однако втянутая в боевые действия Россия явно не стремилась ссориться с Грузией: в тот же день министр иностранных дел РФ Игорь Иванов признал ошибку российских ВВС и выразил "искреннее сожаление и извинение", а в Грузию срочно вылетела комиссия Минобороны. Грузинская сторона в ответ не стала раздувать скандал.
Затем подобные случаи повторялись неоднократно, особенно часто при уничтожении чеченских банд в приграничных районах в конце 1999 года, а также во время прорыва группы боевиков Руслана Гелаева в Абхазию осенью 2001 года. Судя по всему, командование ВВС было не особенно озабочено сохранением суверенитета Грузии и не отдавало пилотам жестких указаний "ни в коем случае не нарушать границу". А сами летчики далеко не всегда могли сориентироваться в однообразной горной местности — в конце концов, там граница не нарисована жирным пунктиром, как на карте.
Грузия заявляла формальные протесты, однако в целом вела себя миролюбиво. Например, когда вопрос о нарушениях российскими летательными аппаратами грузинской границы всплыл на саммите СНГ в ноябре 2001 года (буквально за день до его начала неизвестные самолеты вновь "отработали" по целям в Панкисском ущелье Грузии) Эдуард Шеварднадзе назвал происшедшее "самоуправством или ошибками отдельных военных начальников".
Россия тем временем прекратила извиняться и уже с осени 1999 года неизменно отвергала все обвинения в нарушении грузинской границы самолетами и вертолетами ВВС РФ. Достоин упоминания комментарий по этому поводу начальника Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны России генерал-полковника Леонида Ивашова. Отвечая на вопрос, бомбили ли российские штурмовики грузинскую территорию, он заявил, что "речь идет о районах со сложными условиями, в которых зрительно трудно что-либо наблюдать". А пресс-служба ВВС РФ в таких случаях традиционно заявляет, что "никаких полетов в это день не было".
Впрочем, после очередного "самолетного инцидента" в августе 2002 года Россия применила новую тактику, не просто опровергнув факт нарушения границы, но заодно и обвинив Грузию в провокации. В официальной "Российской газете" со ссылкой на российских военных была опубликована статья о том, что на самом деле ущелье бомбил грузинский Су-25, на котором были нарисованы опознавательные знаки российских ВВС. В статье назывались бортовой номер самолета и даже звание и фамилия летчика — лейтенант Георгий Рустели. Издание со ссылкой на "авторитетных специалистов из ОКБ Сухого" приводило и такие подробности: российские Су-25 не могли бомбить Грузию ранним утром, так как "не имеют специального локационного оборудования, чтобы преодолеть так называемый "сумеречный эффект", усугубляющийся еще и "горным эффектом", действующими на радиокомпас". Действительно, Су-25 не оснащены радиолокационными станциями, однако эти самолеты вполне применялись в горах даже и в сумерках, несмотря на сопутствующие эффекты. К тому же не совсем понятно, как "локационное оборудование" связано с обычным радиокомпасом, вообще-то это совершенно независимые устройства.
Так что окончательной ясности, кто летал над мирными грузинскими селами, в этот раз опять не наступило.
Х-58 и Hermes-450
Последний год инциденты с летательными аппаратами России и Грузии характеризовались применением новых технических средств. Сначала 6 августа 2007 года, когда Грузия заявила, что российский самолет вторгся на территорию этой страны и сбросил в Горийском районе ракету Х-58, предназначенную для поражения радиолокационных станций. Целью атаки якобы был грузинский радар в селе Цителубани, контролирующий небо над Южной Осетией, однако, по версии Грузии, он не был поврежден, так как его успели вовремя выключить. Российские военные и дипломаты вновь единогласно отвергли все обвинения и заявили о провокации и фальсификациях.
В другой "горячей точке" — Абхазии — объектом конфликта в воздухе стали беспилотные летательные аппараты-разведчики Hermes-450. Партию таких самолетов вместе с наземной станцией управления Грузия приобрела в Израиле. Первые сообщения об их полетах над территорией Абхазии появились в августе 2007 года. Затем 18 марта абхазские ВВС отрапортовали об уничтожении Hermes-450 в районе Очамчиры.
Наконец, 20 апреля в том же районе был сбит еще один разведчик. Но на этот раз Грузия обвинила в уничтожении "беспилотника" Россию, основываясь на видеозаписи, сделанной камерой разведчика. На ней видно, как к Hermes'у подлетает реактивный истребитель и выпускает по "беспилотнику" ракету. Атака произведена снизу, по всей вероятности, для того, чтобы тепловой головке самонаведения ракеты было проще захватить цель: на фоне земли или моря захват часто срывается, тем более что Hermes оснащен маломощным мотором с низким уровнем инфракрасного излучения.
Абхазия взяла полную ответственность за уничтожение грузинского самолета-разведчика на себя. Однако в составе ВВС этой непризнанной республики нет двухкилевых самолетов, похожих на показанный в видеозаписи. Выяснение отношений продолжается, и, похоже, никакой ясности опять не наступит. Впрочем, не исключено, что на одном из российских МиГ-29 действительно появилась звездочка, обозначающая уничтоженный летательный аппарат.
Следует отметить, что современное противостояние ВВС России и Грузии выглядит гораздо более джентльменским, чем раньше: если в начале 90-х годов с обеих сторон при воздушных столкновениях гибли люди, то сейчас речь идет скорее о финансовом ущербе. Причем здесь Россия пока оказывается в выигрыше: точная стоимость ракеты Х-58 неизвестна, однако она явно гораздо меньше, чем два Hermes-450, которые оцениваются в сумму порядка $10 млн.