На открытии выставки ДЖЕННИ ХОЛЬЦЕР побеседовала с ИРИНОЙ Ъ-КУЛИК о русском авангарде, Аврааме Линкольне и интерактивном искусстве.
— Ваша выставка, созданная специально для Москвы, строится на отсылках к русскому историческому авангарду. Что вас в нем привлекает — формальные поиски, идеология, политический утопизм?
— Русский авангард мне был интересен еще со студенческих лет, еще с тех пор я очень люблю Казимира Малевича. В московской выставке мне очень хотелось использовать цвета и формы супрематизма. На самом деле мои картины — это не абстрактная живопись, но, как и во всех моих произведениях, тексты: так выглядят письма, прошедшие военную цензуру, те абзацы, которые были буквально вымараны, замазаны краской. Что касается политической ангажированности русского авангарда, то мне в нем интересна не столько идеология, сколько сама вовлеченность художников в современность, то, как они реагировали на реальность той эпохи.
— А насколько ваше собственное искусство можно считать политическим?
— Я стараюсь не следовать какой-то одной идеологии, но беру много разных мнений и предлагаю публике сделать свой собственный выбор. Я недавно нашла одно высказывание Авраама Линкольна: он полагал, что люди должны сами принимать решения и могут самостоятельно узнать правду, если их обеспечить достаточной информацией. Я, конечно, не Авраам Линкольн, но стараюсь сделать именно это. В моей первой работе, "Трюизмы", были собраны высказывания 250 людей, и отнюдь не со всеми из них я была согласна.
— Это проект представлял собой расклеенные на улицах Нью-Йорка объявления и был обращен к случайному зрителю, который, скорее всего, даже не знал, что перед ним современное искусство. Известно ли вам, как этот зритель реагировал на ваши произведения?
— Я сама в тот момент еще не вполне осознавала себя художницей. Я просто собирала различные мнения по самым разным вопросам и самого разного толка: от крайне левых до весьма консервативных. А чтобы узнать, как реагируют на них зрители, я просто пряталась за углом и ждала, когда кто-нибудь обратит внимание на мои постеры. Многие люди и сами писали что-то на моих объявлениях — выражали свое согласие, зачеркивали не понравившееся им высказывание или даже писали всякие нехорошие слова.
— То есть проект оказался интерактивным?
— Да, можно сказать, что это была примитивная форма интерактивности. Не так давно музей Миннеаполиса вывесил на своем сайте уже современную интерактивную версию "Трюизмов", которые зрители могут дополнять по своему усмотрению.
— Вас интересует сетевое искусство или вы все же предпочитаете создавать проекты для публичных пространств — музеев или улиц?
— Интернет — это тоже публичное пространство: те, кто считает, что там можно сохранить приватность, заблуждаются. Но сама я редко работаю специально для интернета — мне нет необходимости этим заниматься, за меня это делают мои поклонники, снимающие мои инсталляции на видео и вывешивающие их, например, на YouTube. Это своего рода альтернатива музейной системе, и мне это симпатично.
— Бегущие строки в вашей московской инсталляции почти невозможно прочесть: буквы горят слишком ярко, почти невыносимо для глаз. Это так и задумывалось?
— Вы можете прочесть текст, если отойдете подальше. С близкого расстояния все это и правда кажется очень агрессивным, как и сама жизнь.